И опять, чтобы с успехом трудиться в делах великих, все и в древности постановили — сперва заниматься в том же отношении делами малыми и легкими, прежде чем приступать к великим.
Так если есть целое, как говорит и Парменид[46]: Вид его массе правильной сферы отовсюду подобен, Равен от центра везде он, затем, что нисколько не больше, Как и не меньше идет туда и сюда, по закону, — то, будучи таковым-то, существующее имеет средину и оконечности; а имея это, оно, по всей необходимости, должно иметь и части. Или как?
Теэт. Так.
Ин. Впрочем, расчлененному-то состоянию одного ничто не мешает во всех частях удерживать одно, и таким образом всему и целому быть одним.
Признать два имени[44] значило бы не иное что, как одно выставить на смех.
Теэт. Как не на смех.
Ин. Да и в том-то совершенно согласиться с говорящим, что есть имя, было бы чем-то неразумным.
Теэт. Каким образом?
Ин. Кто положил имя, отличное от дела, тот говорит о двух.
Теэт. Да.
Ин. Но пусть бы даже положено было имя то же с делом; и тогда необходимо было бы признать его именем ничего: а если скажут, что оно есть имя чего-нибудь, то выйдет, что имя есть только имя имени, а не чего иного.