если когда-нибудь мы уйдем из Афганистана, то им всем придется уходить с нами, не будет им жизни на Родине. Это говорил офицер, причем не маленькой должности, в 1981 году — для меня это было, конечно, шоком. Мысли у многих офицеров-афганцев опережали время, и наверное, прозрение к ним пришло раньше нашего, они лучше знали свой народ и поэтому не очень-то и воевали со своим же народом.

Душманы под страхом смерти запрещали общаться с представителями народной власти, сообщать какие-либо данные об их составе, месте дислокации, и горе тому, кто нарушил запрет.