На похоронах фабриканта дьячок съел всю зернистую икру. Его толкал поп, но он [окамене#60;л>] окоченел от наслаждения, ничего не замечал и только ел. Потом на обратном пути батюшка не отвечал на его вопросы, сердился. Вечером дьячок поклонился ему в ноги; «Простите меня, Христа ради!» И про // икру не забыли. Когда спрашивали: какой дьячок? — А тот самый, что на похоронах у Хрымова съел всю икру. — Это [какая деревня] какое село? — А то самое, где живет дьячок, к#60;ото>рый съел всю икру.