Мы читаем его, чтобы еще раз прикоснуться к поэзии, умеющей созвучиями слов сближать понятия, для обыденного восприятия несочетаемые, и находить родственность там, где обычное зрение не обнаружит ни близости, ни переклички, и рушить межевые столбы, разделяющие будничное и воображаемое, действительное и грезящееся, бытие и небытие.