Первый из этих этапов может быть условно охарактеризован как «теологический» (в этом нет ничего необычного: и углеродная, и силиконовая машины изначально представлялись находящимися в руках божеств, мечущих молнии, сотрясающих землю или видящих на расстоянии и сквозь стены). Оператором машины здесь является лейбницевский Бог, выбирающий лучший мир из множества возможных, претендующих на существование [5]. Этот шопинг миров, божественное хождение между витринами принадлежит некоторому абсолютному прошлому, полностью отделенному от какой бы то ни было реальной ситуации. Он, само собой, не предполагает никакой возможности активного человеческого вмешательства, поскольку мы существуем лишь вследствие этого уже раз и навсегда осуществленного выбора. Более того, выбор этот по сути своей не предполагает возможности выбирать по-другому, поскольку, будучи бесконечно благ, Бог может выбрать только наилучший из возможных миров