– Устала, как верблюд.
– Почему верблюд? – машинально спросила я, думая о своем.
– Частушку не знаешь?
– Какую?
– На горе стоит верблюд, – завела Алиска, – его четверо…
Она остановилась.
– Там потом идет глагол, который ты не любишь употреблять вслух, его пропущу.
Подивившись подобной деликатности, я кивнула. Балерина начала сначала:
– На горе стоит верблюд, его четверо… двое в уши, двое в нос, довели его до слез. Ну как, нравится?
И она оглушительно заржала.