Он начал показывать, но, так как папа велел мне быть воспитанным, я не стал говорить, что умею играть. Мы сыграли четыре партии, и, когда я все их выиграл, месье Бледур решил, что стоит поиграть в прятки.
– Ты водишь, – сказал месье Бледур.
Он выглядел очень решительно. Тогда я отвернулся к стене и стал считать: «Раз, два, три…» – и так до ста.
На «шестьдесят два» я услышал грохот. Досчитав до конца, я пошёл посмотреть, откуда шёл шум; оказалось – от двери в погреб; внизу был месье Бледур, который говорил: «Уй, уй, уй!» Я ничего не сказал и вышел из дома.
Из погреба месье Бледура вытащила мадам Бледур. Месье Бледур был весь перепачкан, и у него что-то было с лодыжкой. Наверное, он поскользнулся на лестнице, потому что спешил спрятаться, пока я не досчитаю до ста.
Увидев меня, месье Бледур спросил, почему я не пришёл за ним сразу, когда услышал, что он кричит, и я ответил, что думал, будто он кричит, желая мне помочь его найти, а так как папа велел мне быть воспитанным, я не хотел отыскать его слишком быстро, чтобы не обидеть.
И тут за мной пришли папа и мама.
Папа удивился, увидев, что с месье Бледуром не всё в порядке, а месье Бледур сказал папе:
– Я пал жертвой негибкого ретроградного воспитания, которое ты дал своему сыну