Жалостно всхлипывал Ксаня, нисколько жалости не боялся. Жало ее для него не смертельно. Сын будущей, не прошлой России, — он открыто плакал о «рожденных в года глухие», о «не знающих своего пути», о них всех, маленьких, больших, — всех, всех…