Пришвин много размышлял о привилегированном положении деятелей советской культуры, об их отдаленности от реальной жизни народа, о котором они так много говорили и писали. Личный автомобиль в этих размышлениях занимал очень важное место. «Быть может, когда-то я и понимал человека „по себе“, но с тех пор, как у меня автомобиль, я не могу хорошо различать пешеходов: пешеход и пешеход: человек идет! Между ними (народ) и мной вырастает тупая стена, о которую разбивается всякое чувство»