Эта новая манера – равнодушие, небрежность, раздражительность, – усвоенная теперь Одеттой в обращении со Сваном, конечно, причиняла ему страдания, но он не сознавал их теперь; так как охлаждение Одетты к нему совершалось постепенно, день за днем, то он мог бы измерить глубину наступившей перемены только путем наглядного сопоставления того, чем стала она сегодня, с тем, чем была она сначала