Ему всегда казалось, что один из богов, взирающих с небес на недостойных смертных, взял громадную иглу, вставил в ушко тонкую нить музыки и вплел ее в ткань бытия, пронизал ей воздух, обмотал зрителей и заставил поверить, что музыка существовала всегда.