«Дом назывался в тогдашнем ленинградском просторечии „Слезой социализма“, – отмечал один из его обитателей драматург Александр Штейн. – Так его назвал Петр Сажин – тоже из племени „бандерлогов“ (Штейн называл так литературную молодежь, заселившую здание, писатель Петр Сажин был одним из них. – Авт.). Так дом в Ленинграде называли все: даже Сергей Миронович Киров заметил как-то, проезжая по улице Рубинштейна, что „Слезу социализма“ следует заключить в стеклянный колпак, дабы она, во-первых, не развалилась и дабы, во-вторых, при коммунизме видели, как не надо строить… И все-таки в наивности, в нелепости, в неудобствах нашей „Слезы социализма“ было нечто молодое, исполненное прелести и обаяния и неповторимое. В этой нелепости было время, с его протестом против мещанского уклада, презрением к обжитому, жела