Мыслей не было. Даже не пытаясь подняться, Себастьян лежал на земле, кожей чувствуя ее материнское тепло, и впитывал, задыхаясь от блаженства, эту ошеломляющую красоту. Ах, если бы осталось хотя бы десять, хотя бы пять минут, чтобы налюбоваться всласть хрупкими творениями эфира, волшебными витражами… сквозь которые он различает уже нечто большее, чем может различить глаз живого.