Фрейд писал своему другу в день, когда его дочери должно было бы исполниться тридцать шесть лет: «Хотя мы знаем, что после такой утраты острота горя уменьшится, мы также знаем, что останемся безутешными и никогда не найдем замены. Не имеет значения, чем может заполниться образовавшаяся пустота, но даже если она будет полностью заполнена, все же это будет что-то иное»[77]. И действительно, именно так должно быть. Это единственный способ навсегда сохранить ту любовь, от которой мы не хотим отказаться.