Стоял прекрасный весенний день. Щегольская каре­та, запряженная парой кровных лошадей, мчалась по оживленным улицам Пешта и остановилась у подъезда дома аристократической части города, а ливрейный ла­кей отворил дверцы экипажа. Из него проворно вышел молодой человек и, слегка кивнув головой на почти­тельный поклон швейцара, медленно стал подниматься по широкой лестнице с золочеными перилами в первый этаж.