Беатриче сошла с повозки и приблизилась к огромному сухому дереву – оно тянуло во все стороны свои корявые ветви среди зеленеющих и цветущих собратьев, но ни единый листочек, ни единый живой побег не освежал его мрачную черноту. Старцы, ангелы и все прочие выстроились вокруг.
– Блажен ты, Грифон, что не клюёшь эту корягу, – возгласил начальник ангелов.
И все подхватили:
– Ибо на вкус она сладка, а в брюхе от неё горько!
И Грифон важно ответил, кланяясь на все стороны:
– Так будет соблюдено семя всякой правды!
После этого он деловито подтянул свою повозку поближе к одному из толстых иссохших сучьев, сплёл из веточек нечто вроде шлеи и накрепко привязал дышло к дереву.
И в этот миг совершилось чудо. Мёртвая кора словно ожила: как под тёплым весенним небом пестреют поля, так ветви дерева мгновенно расцвели бесчисленными ­цветами – светло-голубыми фиалками, пунцовыми розами, бархатисто-розовыми пионами…