ть сей службы состояла в том, что Иакинф имел от казны большие деньги. А казна – что вымя коровье: кто к нему припал, тот и сосет до отвала.

– Что делать? – задумчиво взглянула Феодосия на мужа. – Ах, срам лютый: государь – благодетель наш, а мы к нему – что псы вороватые…

Иакинф рассвирепел. Превосходство ума и характера жены досаждали ему, ожесточали. Лицо его налилось багровой кровью, на лбу нервно задергалась жилка.

– Дура ты безумная! Дело бы знала, так языком попусту не шлепала. Как же мне не брать, когда сами не сут? Государь мне во как, – он провел ребро