офицерам в госпиталь зашли раненые французские офицеры – тогда это было в порядке вещей.
Тут явился Петин на костылях и велел французам выйти вон.
Русские офицеры опешили: как же так, а гостеприимство?
Покрасневший от бешенства Петин в ответ (цитируем воспоминания Батюшкова): «Были ли вы на Немане у переправы?» – «Нет.» – «…Весь берег покрыт ранеными; множество русских валяется на сыром песку, на дожде, многие товарищи умирают без помощи, ибо все дома наполнены; итак, не лучше ли призвать сюда воинов, которые изувечены с нами в одних рядах? Не лучше ли накормить русского, который умирает с голоду, нежели угощать этих ненавистных самохвалов? – спрашиваю вас? Что же вы молчите?»
В дворянстве, надо признать, сословная солидарность на тот момент превышала национальную. Но Петину перечить никто не посмел.
Батюшков и спустя годы с благодарностью удивлялся поступку друга. Но это ведь значит, что, пока Петин скандал не устроил, самому Батюшкову в голову такие простые вещи даже не приходили.
Тут явился Петин на костылях и велел французам выйти вон.
Русские офицеры опешили: как же так, а гостеприимство?
Покрасневший от бешенства Петин в ответ (цитируем воспоминания Батюшкова): «Были ли вы на Немане у переправы?» – «Нет.» – «…Весь берег покрыт ранеными; множество русских валяется на сыром песку, на дожде, многие товарищи умирают без помощи, ибо все дома наполнены; итак, не лучше ли призвать сюда воинов, которые изувечены с нами в одних рядах? Не лучше ли накормить русского, который умирает с голоду, нежели угощать этих ненавистных самохвалов? – спрашиваю вас? Что же вы молчите?»
В дворянстве, надо признать, сословная солидарность на тот момент превышала национальную. Но Петину перечить никто не посмел.
Батюшков и спустя годы с благодарностью удивлялся поступку друга. Но это ведь значит, что, пока Петин скандал не устроил, самому Батюшкову в голову такие простые вещи даже не приходили.
