Мы стояли с каменными лицами, грудь вперед, руки по швам. Как встали когда-то перед дисциплинарной комиссией – был такой поганый эпизод. И перед Джонсоном мы, случалось, вставали стеной. И адмирал об наше шершавое молчание ободрал голосовые связки.