Мертон клевал носом, когда услышал голос Серхи.

– Мы уже в Эль-Путксет, – объявил тот и показал на дорогу, тянувшуюся вбок, на склон холма, полную пешеходов и велосипедистов. – Это – дорога в Эгуэс, если захочешь здесь прогуляться, увидишь особняки, которые описывает Марсе в «Последних вечерах с Тересой». И в этом квартале поселился Гарсиа Маркес, когда приехал в Барселону, в съемных апартаментах на улице Лукано. Я припаркуюсь тут, а мы поднимемся на фуникулере, это одна из прелестей прогулки.

Мертон предложил ему отдохнуть, заявив, что и сам может прекрасно подняться, но Серхи печально покачал головой.

– Даже не думай. Сеньора Нурия страшно рассердится, если узнает, что я оставил тебя одного. Идем-идем, не переживай, я хочу побить рекорд, стать человеком, который чаще всех поднимался на эту гору.

Наверху, когда они устроились у перил рядом с огромным колесом обозрения, Серхи показал Мертону шпили Саграда Фамилии, террасу отеля «Мажестик», «куда они все ходят пить джин-тоник»; недавно воздвигнутые сооружения и гостиницы новенькой с иголочки Олимпийской деревни и, чуть поодаль, Монтжуик, крест монастыря Педральбес и покрытый зеленью склон холма, тот район, где Мертону предстояло жить. Но взгляд Мертона устремлялся за расплывчатую сетку улиц, прорезанную отчетливым шрамом Диагонали, в поисках моря, которое не переставало изумлять, далекое, ровное, спокойное, некий однородный фон, нечто нереальное, нарисованное голубой краской. Интересно, что бы я увидел, подумал он, и как поразило бы меня это место на вершине горы, особенно обрыв, разверзающийся под ногами, если бы меня привели сюда в детстве