Кстати, я всегда думал, что кислую рыбу, кото­рую раньше ели не только собаки, но и аборигены, просто бросали в грязные ямы вместе с кишками и закапывали, чтобы потом зимой доставать и есть, не обращая внимания на червей. Но был приятно удивлен, когда увидел, как Христофор закладыва­ет эту рыбу.

Для начала он выбрал место, где нет ни земли, ни песка, ни камней — а лишь чистая глина. Потом снял дёрн вместе с верхним слоем толщиной санти­метров в тридцать, выкопал яму глубиной больше метра и шириной метр на метр. Уплотнил края ямы руками, промазал их жидкой глиной. Затем наре­зал крапиву и пучку, которыми плотно устлал дно. И лишь после этого начал укладывать разделан­ную и очень хорошо промытую рыбу — слой рыбы, слой травы, слой рыбы, слой травы, и так до самого верха. Все это время Христофор отгонял мух, что­бы те не оставили в яме свои личинки.

В заключение укладки поверх травы Христофор все обильно смазал глиной и уложил дёрн на место. Правда, кое-что было взято и от цивилизации — в верхнем слое под дёрном, кроме глины, он исполь­зовал полиэтиленовую пленку.

После такой закладки червей в рыбе не бывает. Но если медведь до такой ямы весной или осенью доберется — лучше лакомства ему не найти. По­этому вокруг кислых ям и привязывают ездовых собак, охраняющих свой корм.