Подтверждаю! Через многое сама прошла. Строгий устав, невозможно тяжёлые послушания, из-за этого редкое посещение служб (послушание выше молитвы). Чем меньше монастырь, тем тяжелее. В монастыре после раскола осталось человек 10 монахинь, некоторые совсем старенькие. Новый корпус для сестер, три этажа, почти все кельи пустые.
И вот матушка задумывает строить приют. Да, были трудники мужчины, но мало. И монахини, даже старенькие, носят кирпичи, месят раствор.
Были постоянные разговоры, что монаха в миру бесы погубят. Боялись этого страшно!
Детьми занимались люди без специального образования. И это при том, что многие из них очень травмированы (кого-то насиловал отец, кого-то избивала мать, кого-то дома запирали без еды на несколько дней). Детям нужна была не только еда и режим. А профессиональная психологическая помощь и много, очень много любви.
Очень много авторитарности. Нарушений. Игнатий Брянчанинов, Феофан Затворник очень бы удивились, что такое происходит в оплоте духовности...
Мою маму благословили в этот монастырь. После всех злоключений, она позвонила духовнику. Он сказал - БЕЖАТЬ оттуда! Иди собирай вещи, я выезжаю. А я раньше нее уехала. Без благословения.