Особенно пронзительно читать сейчас, в октябре, строки: "Не шумныя весны любезная веселость [...] Но осень бледная" — и видеть за окном именно эту поэтику увядания.

Карамзин, вдохновляясь Делилем, находит удивительно точные слова для утонченного душевного состояния, когда "веселья нет еще, и нет уже мученья". Его Меланхолия — целительница, "первый скорби врач", которая "с печальной кротостью" льет в грусть неспешно текущую отраду.

Финал стихотворения — "веселие твое — задумавшись, молчать" — становится точной формулой светлой, примиряющей грусти, которую дарит нам осень.