Нон-фикшн. От космоса до литературы

В отличие от привычного образа научно-популярных книг, собирающих под одной обложкой чужие исследования, в своем труде Шермер проделал полностью самостоятельную, объемистую работу с примечанием и указателями по затрагиваемым темам, чем вывел чтение на более интеллектуально питательный уровень.
В центре повествования - одно из вечных противостояний науки и популярных людских заблуждений, касающихся веры не только в аспекте религии, но также суеверий, мировых заговоров и сверхспособностей. Стоит отметить деликатность и виртуозность с какой Шермер борется за здравый смысл, опровергая многовековые устои (при этом, не превращая их в насмешку) данными, полученными в ходе новейших экспериментов.
Все предрассудки в рассуждениях Шермера находят свои логические предпосылки, связанные с биологией веры, которая плавно перетекает от загробной жизни к инопланетянам.
Это безусловно глубокая, волнующая и яркая книга, не обошедшая стороной философию, космологию и сам выбор автора, который отказался от простой дороги веры.
Чтение не из лёгких, вы ни раз полезете гуглить новый термин и, возможно, устанете от статистических данных, но результат вас приятно удивит и вы с удовольствием поменяете свои заблуждения на правду.

Бен Коллинс - человек, чья личность была скрыта от публики на протяжении многих лет, не только решился выйти из тени культового образа Стига, но и сделал это красиво, написав книгу.

«Водить как Стиг» можно назвать учебником по вождению для начинающих, но будет интересен и опытным водителям. Поклонникам «Топ Гир» также найдется от чего прийти в восторг: закулисье любимой программы, детали работы с Кларксоном, приглашёнными звездами и все это приправлено изрядной дозой британского юмора.

Профессиональный автогонщик и каскадёр начинает свою книгу с самых азов, рассказывая о правилах дорожного движения в разных странах и устройстве механизмов современного автомобиля. Иллюстрированы главы понятными схемами, картинками и информативными графиками, наглядно показывающими траектории автомобиля в той или иной ситуации.

Бен делится полезными советами по вождению в городе и на автомагистрали, оставляя приятным бонусом работу каскадером на съёмках кинофильмов, пошагово разъясняя, как именно выполняются самые зрелищные трюки с авто в кадре.

Стоит ли водить как Стиг? Почему бы и нет.

Даглас Хофштандер «Глаз разума» - это антология эссе таких мыслителей, как Саган, Нозик, Тьюринг, Лем, Моровиц. Автор рассматривает их работы через призму уже существующих парадигм о сознании, душе, мышлении и искусственном интеллекте. Дополняя фантастические рассказы простыми и понятными комментариями, а также диалогами со своим коллегой, Хофштандер знакомит читателей с концепциями детерминизма, «китайской комнатой» и процессами в нейронах мозга.

Эту книгу трудно отнести к научно-популярной литературе в её чистом виде. Скорее это произведение философское, позволяющее намного шире взглянуть на возможности человеческого разума.

Чип Кидд «Судите сами. Как отличить хороший дизайн от плохого» - знаменитый книжный дизайнер и один из спикеров TED. В присущей ему остроумной манере, Кидд рассказывает о дизайне, как способе решения конкретных проблем. Используя шкалу «понятность-тайна», он подкрепляет свои суждения иллюстрациями: будь то обложка, делающая книгу бестселлером, или дорожный знак, предупреждающий аварийную ситуацию.

Кидд отмечает, что немаловажным фактором восприятия и оценки дизайна является первое впечатление, которое способно сыграть с нами злую шутку.

Автор смело делится историями создания собственного дизайна обложек книг и вещами, вдохновляющими его (это не всегда произведения искусства, а палочки для еды, или печенье с предсказаниями).

17 лет - ровно столько времени прошло между появлением на свет теории о пользе «структурированной прокрастинации», выдвинутой ученым из Стэнфорда Джоном Перри, и публикацией его книги. Вот уж кто действительно знает о чем пишет.

Структурированная прокрастинация является спасительным кругом продуктивности, позволяя методично выполнять большое количество дел. Расположив в верху списка сложные и практически невыполнимые дела, а ниже - куда проще и с четкой датой исполнения, мы, естественно, выполним все из нижней части, только бы не переходить к верхним.

«Психологический принцип заключается в следующем: любой может выполнить большое количество работы, при условии, что это не та работа, которую следует делать прямо сейчас».

Прокрастинаторы могут прослыть безумно деятельными людьми, научившись извлекать максимум пользы из этого свойства, обратив его себе во благо.

Это 96 страниц инструкции по применению, написанные на грани мудрости и невероятной иронии.

Сильная и до дрожи впечатляющая история выбора, полностью изменившего направление жизни человека, которому все пророчили лишь один путь - путь его отца, а значит терроризм.

Это документальная книга. Когда автору было 7 лет, его отец, исламский террорист, застрелил в Нью-Йорке лидера лиги защиты евреев. Спустя три года, находясь в тюрьме, он помог спланировать теракт во Всемирном торговом центре. На сегодняшний день он отбывает пожизненное наказание, однако, остаётся гуру для мусульманских фанатиков всего мира.

Зака Ибрагима с детства готовили к вступлению в ряды участников религиозных войн. Но, несмотря на это, поступок его отца был подобен для семьи грому среди ясного неба. Гонение, издевательства, нищета, бесконечная смена места жительства - все это с лёгкостью могло стать катализатором к пробуждению ненависти и озлобленности ребёнка на мир. Но не стало.

Вы не найдёте в книге жалоб, стенаний и пустых рассуждений о несправедливости жизни. Вместо этого мы видим происходящее глазами сильного человека, сумевшего преодолеть свой страх, позволить себе думать иначе, чем вторит окружающая реальность. Оставив позади детство, поневоле прошедшее в эпицентре терроризма и заменив ненависть на сострадание с неуемным желанием понять мировоззрение других людей, Зак Ибрагим сделал выбор, который есть у каждого. Нужно только решиться и не следовать за авторитетами, пусть даже это ваши собственные родители.

Чем стыд отличается от вины; как мы пришли к возрождению публичного порицания, заменив городские площади на социальные медиа и что из этого вышло.

Книга сразу заинтересовала актуальностью поднимаемых вопросов. Человек с рождения стремится стать частью группы, некой общности, задающей направление его жизни и параллельно осуществляющей функцию надзора. С появлением интернета, эта функция не упразднилась, но принята другую форму - репутацию. Благодаря современным технологиям, любая информация становится не только общедоступной, но и распространяется с бешеной скоростью, оставляя значительный след от которого не так просто избавиться (если честно, невозможно). Осознание этого факта накладывает определенную ответственность, как за слова, так и поступки, совершаемые людьми в офлайне.

Стыд - это не пережиток прошлого, а вполне весомый инструмент для контроля поведением конкретного индивида. Джекет приводит реальные примеры подобного воздействия, когда в социальные сети выкладывали фотографии бывших мужей, отказывающихся выплачивать алименты, или соседа, уклоняющегося от уплаты налогов. Это было прямое приглашение для окружающих предать провинившихся позору. Вот только во всех случаях происходящее неизменно выходило за рамки, перерастая в неприкрытую травлю и угрозы для жизни.

А как же чувство вины, спросите вы. Вина, хоть и ценная эмоция, но для общества потеряла всякий смысл, ибо подчиняется личным стандартам и ценностям конкретно взятого человека.

Правительство также не остаётся в стороне: в США предоставляется открытый доступ к базе данных насильников, грабителей и карманников. С одной стороны, взывание к чувству стыда, с другой - нарушение норм об оскорблении чувства собственного достоинства. И эта тонкая грань пока ничем не регулируется.

Насколько эффективен подобный подход для общества, настолько же он пагубен для одного человека.

В 1990 году зонд «Вояджер-1» сделал легендарную фотографию Земли Pale Blue Dot (бледно-голубая точка) с расстояния 5,9 миллионов километров. Название и идея фотографии, показывающей нашу планету невероятно маленькой на фоне космоса, принадлежит Карлу Сагану — астрофизику и популяризатору науки. В 1994 году Саган выпускает одноименную книгу «Pale blue dot: a vision of the human future in space» о формировании галактик, вселенной и освоении космоса. И только сейчас она выходит на русском языке.

«Голубая точка» — это завораживающая история исследований планет, спутников, роботизированных миссий, разработки космических зондов. В канву научных открытий умело вплетены мечты о покорении космоса, когда люди смогут путешествовать по далёким галактикам и взаимодействовать с инопланетным разумом. Стремление человечества расширять границы познания за пределами Солнечной системы, Саган объясняет нашей природой выживания как вида. Как и в «Космосе», Саган не проходит мимо темы защиты Земли, окружающей среды и методов использования ядерного вооружения в мирных целях.

Мне очень нравятся книги формата вопрос-ответ. Особенно, если вопросы безумны до абсурда, а к ответу призываются точные науки.

Рэндалл Манро — инженер НАСА. На своём сайте он отвечает на самые странные вопросы от посетителей, дополняя их веселыми комиксами. В книгу вошли любимые вопросы автора с сайта. Рэндалл на практике доказывает, что отвечая на глупые вопросы со всей серьёзностью, мы открываем для себя ещё более любопытные факты об окружающем мире.

Раздел с тревожными вопросами заслуживает отдельного внимания. Автор оставил их без ответа и был в шаге от звонка в полицию.
Например: «А что, если меня ударят ножом в спину или грудь? Каковы шансы, что ни один жизненно важный орган не будет задет и я выживу?», или «Сколько домов сгорает в США каждый год? И как проще всего значительно увеличить эту цифру?».

Я же теперь знаю наверняка, что если все жители Земли одновременно подпрыгнут, начнётся апокалипсис.

Вряд ли кто-то вспомнит чем именно пестрили новостные сайты в этот день неделю назад. Мы бессознательно поглощаем огромные потоки информации, не в силах категоризировать их по важности для повседневной жизни. Новости сами нас к этому приучили. Не ставя под сомнение их авторитет, мы смотрим на происходящее в мире глазами журналистов, радеющих за рейтинги.

Новости давно не просвещают, они управляют эмоциями потребителей, соблюдая баланс между страхом, завистью, надеждой и скукой. Де Боттон приводит примеры заголовков ВВС, Daily Mail, Guardian вызывающих панику и чувство уязвимости. Но пугая, они попутно успокаивают: «Теперь ты курсе — это все, что необходимо для выживания». Так рождается зависимость от казалось бы безвредной и естественной привычки чтения новостей.

Де Боттон отмечает очень важный момент, что новости о стране — это не страна. Куда более точным отражением политической и экономической ситуации является архитектура зданий. Их внешний облик и внутреннее благоустройство.

Автор не агитирует и не поднимает бунта против медиа. Спокойным тоном рассказывая о положении вещей, он затрагивает и недалекое будущее — индивидуалистскую утопию — когда число новостных каналов сравняется с числом пользователей.

В течение года искусствоведы, историки, студенты, учителя, кандидаты наук отвечали на вопросы по всеобщей истории на портале The Question. Разброс вышел колоссальный: от античности до «Кремлевской рати» Зыгаря.

Читала с интернетом под рукой, ибо о некоторых исторических фактах узнала впервые. А если восполнять пробелы, то полностью. Особенно понравились разделы «Идеи» и «Личности». В книге и сами вопросы вызывают интерес. Например, про истинный цвет волос Жанны д'Арк, участие в дуэлях женщин, или когда в России появились кошки, а в СССР туалетная бумага.

Формат изложения вопрос-ответ перестаёт ассоциироваться исключительно с публицистикой, что невероятно радует.

Впервые термин «Интернет вещей» был предложен Кевином Эштоном в 1999 году. Это в буквальном смысле вещи, которые способны подключаться к Интернету и друг другу. Они подразделяются на физические и цифровые, затрагивают абсолютно все отрасли от городских коммуникаций до фармацевтики и радикально меняют подход к взаимодействию с технологиями. Интернет вещей способен упразднить старые должности, открывая новые направления и становясь умнее.

Грингард с полной уверенностью заявляет, что нам не избежать глобального техноцентризма, но куда интересней как именно это произойдёт и насколько масштабно.

Интернет вещей глубоко проник в нашу повседневность и Грингард продемонстрировал это наглядно, описав один день из жизни. Многие здесь узнают себя, особенно, если вы просыпаетесь от фитнес браслета и сразу же проверяете почту на телефоне, а ужинаете в компании сериала от Netflix. Ах, да, пока вы читали этот абзац, ещё несколько тысяч устройств подключились к Интернету.

Не забывает Грингард и о кражах личных данных. Интернет вещей сопряжён с рисками конфиденциальности и поиск решения должен стоять на первом месте. Пока же разработчики ломают головы, как продлить работу батареи мобильного устройства и сделать его более компактным.

Жизнь не могла бы зародиться без воды. В то время, как океаны Венеры и Марса испарились в космос, Земля сумела сохранить живительную влагу. Благодаря атмосфере, обеспечившей равновесие водного цикла, дожди, хлынувшие на тысячелетия, охладили земное пекло и образовали моря, реки, озера.

С древних времён дождь играет важную роль в появлении и убытке цивилизаций. Ему поклоняются и приносят жертвы представители различных культур; самая известная охота на ведьм Салема была спровоцирована непрекращающимися ливнями; писатели от Шекспира до Брэдбери использует дождь как мизансцену, а историки спорят, насколько непогода повлияла на исход битвы при Ватерлоо и другие мировые события.

В повседневной жизни дождь с легкостью рушит наши планы на пикник, портит прическу, прерывает футбольные матчи. Вкупе с сильными порывами ветра и приливной волной, он способен затопить целые города. Мы так часто с ним сталкиваемся, и так же мало задумываемся о его природе.

Синтия Барнетт изучила дождь с нескольких сторон и вот вам вопрос на засыпку: какую форму имеет капля дождя? Идентичную капле из крана, или нет?

Читать прозу Тома Вулфа сплошное удовольствие. Что уж говорить о публицистике. После любимой «Битвы за космос», данная антология занимает для меня почётное второе место.

В 60х годах в Америке роль лучшей литературы взяла на себя нехудожественная проза, которую, в честь её главных представителей, стали называть новой журналистикой. В воздухе витало скромное открытие: газетно-журнальные статьи можно писать так, чтобы они читались как роман. Со стороны репортеров это не было посягательством на талант и верховенство романистов. Они лишь решили позаимствовать немного приемов и форм, пока настоящие художники слова пребывают в застое. Для прессы же, хоть малейшие приближение к величию жанра романа считалось незамедлительным переходом в высшую лигу. Упустить такой шанс? Ни за что.

В то время Том Вулф работал журналистом и также начал делать первые шаги в новом направлении. Открывшиеся возможности в преобразовании стандартной журнальной статьи поражали. Использование диалогов, потока сознания, сцен из жизни, повествования от первого и третьего лица, ярко окрашенных эпитетов — все это оживляло и придавало динамики, показывая, насколько новая журналистика не скована канонами. Жанр интервью утратил присущую сухость, когда интервьюер обрёл личную и духовную жизнь в глазах читателя. Естественно, не обошлось без бурной критики, как со стороны литераторов, так и старой гвардии журналистов. Тома Вулфа и его друзей из «Нью-Йорка» и «Эсквайра» обвиняли в поддержании «ублюдочной новации», отсутствии благоразумия и вдохновения. Только представьте, если бы тогда журналисты пошли на поводу у общественности, мир никогда бы не увидел книг Трумена Капоте, Хантера Томпсона, Барбары Голдсмит, Голдстейна, да и самого Вулфа. Нельзя забывать об ещё одном ярком представителе журналистского романа — Артуре Хейли.

Быстрое совершенствование специализированных роботов и алгоритмов машинного обучения, способных разобраться в огромных массивах данных, ставит под угрозу существование большого числа профессий, предполагающих самый разный уровень квалификации. Ни одна из них не требует, чтобы машины думали, как люди. Компьютеру не нужно воспроизводить весь спектр наших интеллектуальных способностей, чтобы лишить нас работы. Ему достаточно уметь делать те конкретные вещи, за которые нам платят деньги.

Не самые радужные перспективы для будущего, не так ли? Но преимущество книги Форда перед другими, освещающими влияние искусственного интеллекта на трудовую занятость населения, очевидно, он не строит иллюзий, а на практических примерах описывает возможные перспективы на ближайшие десятилетия.

Например, медицина. Роботы не заменят врачей, но смогут выступать в качестве компетентных консультантов, формулируя независимые заключения со стабильным уровнем качества. Или образование. Этой системе удавалось долгое время находиться в стороне от прогресса в области цифровых технологий. Однако, наибольшую популярность набирают обучающие онлайн-курсы, а тесты с вариативными ответами, проверяют компьютеры. Машинам, разве что, не доверяют проверку эссе студентов, ибо стратегия оценки во многом схожа с методологией, реализованной в переводчике Google. Но все равно машинное обучение является одним из наиболее эффективных средств извлечения самой ценной информации, за счёт написания собственной программы на основе статистических закономерностей. Если и существуют профессии, в которых человек и машина взаимодействуют на равных, то их немного, и большинство не задержатся на рынке труда. При этом, чаще всего подобная работа не приносит удовлетворения и даже унизительна для человека.

Главной жертвой внедрения робототехники, станут низкооплачиваемые рабочие места, не требующие специального образования. Так называемая рутинная работа. Но это не значит, что работники останутся не у дел. Будут появляться новые специальности, лучше и интереснее, также требующие освоения других навыков. Роботизация породит бурный рост сектора самообслуживания. Сократит количество продавцов в розничной торговле и фастфуде. Мы становимся свидетеля прихода по-настоящему универсальных инноваций, чьё влияние будет одинаково ощущаться во всех сферах.

Взгляд современных ученых на один из самых фундаментальных вопросов науки о происхождении жизни. Существует множество теорий от первичного бульона до «пиццы» и Никитин рассмотрит наиболее влиятельные, используя вкупе с биологами достижения химиков, геологов и астронавтов.

Скажу сразу: на вдумчивое прочтение (а иначе к книге и не нужно подступаться) с гуглением терминов и изучением формул, у меня ушла неделя. И нет, это не было скучно и монотонно. Подача информации настолько логична и подробна, что вызывает желание разобраться даже в самых мелких деталях. Полотна текста разбавляют иллюстрации (жаль, что черно-белые), графики и схемы. Помимо строения Солнечной системы, рассмотрена хронология её образования с планетами. Отдельно отмечен климат и атмосфера различных планет, взаимодействие Земли и Луны, Земли и Марса (!!). Не обошлось без длинных химических цепочек, изучения генетического кода и РНК мира. А последняя глава о молчании космоса покорила.

Восприятие времени — субъективное ощущение, индивидуальное для каждого человека. Ускорение и замедление времени чистой воды иллюзия, подстроенная нашей психикой. Благодаря ей и связи времени с пространством, мы способны с легкостью перемещаться в прошлое и даже будущее. Рассуждая о проделках времени, Клодия Хэммонд решила опираться на исследования в психологии и нейробиологии. Исследования, стоит заметить, не всегда гуманные, некоторые на грани жизни и смерти. Зато в точности полученных данных сомневаться не приходится.

Одна из основных причин искривления времени — эмоции. Когда нам страшно, время предательски замедляется, а счастливые моменты проносятся со скоростью реактивного самолёта. Тянется время для людей в депрессии из-за излишней концентрации на настоящем; для гиперактивных детей 5 минут равняется часу. Хроностазис — именно так называется иллюзия замедления времени. Испытать ощущение остановки времени достаточно просто: задержите взгляд на секундной стрелке часов, перемещающейся от деления к делению. Эти небольшие опыты разбросаны по всей книге, позволяя оценить насколько ход наших «внутренних часов» не совпадает с ходом часов на стене.

Гай Дойчер пытается разобраться действительно ли язык народа отражает его культуру и образ мышления. Например, немецкий. Систематичный и упорядоченный он сковывает рамками своих носителей. Французский самый ясный и точный язык. Он четко следует ходу мысли. Английский же энергичный и деловитый. В некоторых языках нет будущего времени, так что же, народы его лишены? Древние греки обладали настолько безупречными манерами, что им даже не требовалось слово для описания сего явления.

Среди лингвистов доминирует мнение, что основы языка универсальны и закодированы в наших генах. Потому особое внимание заслуживают аспекты, раскрывающие язык на культурном уровне: музыкальном вкусе, морали, манерах, одежде, традициях. Язык несомненно влияет на наше восприятие мира. Народы по разному называют одно и тоже явление, но его суть остаётся неизменной.

Однако, темой рьяных баталий является язык цвета. Существуют ли здесь универсальные константы, или в дело вступают биологические структуры глаза и мозга? Возможно ли, что именно определение цвета раскрывает глубокое сходство и различие между людьми?

ристофер Хэдфилд провёл 4000 часов в космосе и считается одним из самых опытных и популярных астронавтов в мире. Он участвовал в запусках шаттлов, работал директором по операциям НАСА, руководил службой управления МКС. В интернете Хэдфилд снискал славу, благодаря образовательным видеороликам о космосе.

Хэдфилд с юмором и харизмой рассказывает о выматывающих часах подготовки (физической и моральной) к полетам, о бесконечных инструкциях на каждое: «Хьюстон, у нас проблемы», и мечте, которой посчастливилось сбыться. Астронавт затрагивает не только аспекты работы на орбите, но и личную жизнь, неразрывно связанную с его успехами. Описывая реальные случаи из работы НАСА и знакомства с русскими космонавтами, он позволяет читателю полностью проникнуться атмосферой безвоздушного пространства.

Первые идеи о симбиозе человека и машины, а также принципы компьютерного программирования, принадлежат Аде Лавлейс, дочери Байрона, чей аналитический склад ума позволил дать толчок технологическому прогрессу.
С неё и начинается погружение в историю интеллектуального вызова.

Уолтер Айзексон «Инноваторы» - это не свод биографий, а путешествие, в котором судьбы таких гениев, как Алан Тьюринг, Стив Джобс и Билл Гейтс, переплетаются в стремлении к цифровой эпохе. Идея одного гиганта мысли становится ответом к изобретению другого, что ставит в центр повествования не столько соперничество, сколько сотрудничество. Ведь без компьютера не было бы Интернета, а без него, и первый уже бесполезен.