Старейшие острова и населяющие их народы: краткий обзор (не слишком докучливое предисловие – хотя читатель, недолюбливающий факты, может его и пропустить)
Мужчины из этой секты надевают козьи или оленьи рога и сбрасывают одежду. Они красят лицо синей краской, а ноги – коричневой. Женщины заплетают в волосы листья ясеня и носят только поясок на талии, украшенный двадцатью четырьмя ягодами рябины. Каждый раз, когда женщина совокупляется с мужчиной, она может раздавить одну из ягод, и та, которая первая раздавит все ягоды, объявляется воплощением богини любви Собх. Мне сообщили, что не меньше шести мужчин намеревались сразу же наложить на меня руки, хотя я еще не стала женщиной даже по их понятиям. Той же ночью я сбежала из лагеря и спряталась в лесу.
Он попытался развязать путы, удерживавшие фею, но не добился успеха: позорный столб был заколдован. – Леди, мои усилия тщетны, – признался наконец рыцарь. – Чертовы узлы не развязываются. – В таком случае, – вздохнула Твиск, – пожалуйста, выполните предписание, начертанное на знаке. Я смогу освободиться только после того, как ему последуют трое прохожих. – Это не слишком благородно, – покачал головой сэр Джосинет. – Я обещал, однако, по возможности способствовать вашему освобождению и не могу взять свои слова обратно. – И он выполнил обещание с подобающим случаю усердием.
Тихо и безмятежно опускалось солнце. Сульдрун задумчиво кивнула, словно ее сомнения разрешились, хотя по щекам ее катились слезы. Зажглись первые звезды. Сульдрун спустилась к старому цитрусу над пляжем и здесь, в бледном свете звезд, повесилась на крепкой ветви. Луна, выглянув над утесом, озарила ее поникшую фигуру и милое печальное лицо, уже озабоченное познанием новой истины.
сверкали: – Почему ты хочешь, чтобы я зашла в твой огромный дом? – Сказать тебе правду? Я хотел заняться с тобой любовью. – А! Но тебе не следует пробовать такие сладости – что, если ты сойдешь с ума и будешь вечно преследовать меня тщетными мольбами? – Тщетными? Вечно? И ты всегда будешь мне жестоко отказывать? – Может быть.
Меня заставляют быть не такой, какой я хочу быть. – Вам не льстит восхищение мужчин? – Я не совершила ничего, достойного восхищения. – То же самое могли бы сказать пышная роза или многогранный сапфир. – Я не цветок и не украшение – у меня своя собственная жизнь.
непринужденно: – В нашем ужасном и чудесном мире охваченного страстью поэта, стремящегося найти идеал красоты, почти неизбежно ждет разочарование. Сульдрун переплела пальцы и принялась изучать их кончики. Карфилиот спросил: – Кажется, вы не согласны? – Охваченный страстью поэт может быть очень скучным собеседником. Карфилиот хлопнул себя по лбу с выражением притворного негодования: – Вы бессердечны, как богиня Диана! Разве у вас не вызовет симпатию страстный поэт – несчастный, опьяненный лунным светом искатель приключений? – Скорее всего, нет. По меньшей мере, он показался бы мне чрезмерно сентиментальным и сосредоточенным на собственной персоне.
Принцесса с негодованием спросила бригадира: – Что вы тут строите? – Церквушку, ваше высочество, или, как ее называют, часовню – чтобы христианский жрец мог отправлять свои обряды. Сульдрун чуть не потеряла дар речи: – Кто… кто разрешил? – Самолично королева Соллас, ваше высочество, чтобы ей проще и удобнее было молиться.
Сегодня утром Лолетта недомогала и не могла преподавать. Сульдрун вернулась к себе раньше обычного и застала в спальне величественно голую леди Могелину вкупе с оседлавшим ее молодым здоровяком-лакеем по имени Лопус.
