Но все эти морские приключения здорово омрачались моими семейными делами. Сын болел, жена посылала одну за другой панические радиограммы. Отношения были на грани разрыва. Обычное дело для моряков, почти все через это прошли. Я чувствовал, что придется что-то решать, до бесконечности так тянуться не может. А главное — сын. Надо было им серьёзно и долго заниматься. И я знал, что кроме меня этого никто не сделает.
Он меня несколько раз спрашивал, как мне удалось укротить этого сына гор. Я ответил Толику, что всё очень просто: с грузином нужно разговаривать на грузинском языке.
Корабль на глазах с удивительной быстротой стал набирать скорость с 15 узлов, наверное до сорока. Или даже больше.
Он просто с огромной скоростью проскочил мимо нас и очень скоро исчез за горизонтом. Корабли сопровождения бросились его догонять. Но все равно, я в бинокль увидел все, что мне было нужно.
Матрос Ваня расценил этот маневр авианосца как бегство: «Ага, нервы-то у нас крепче! А мы еще даже стрелять не начали», — и похлопал по трехлинейной винтовке, которая стояла у нас на мостике.
Я тут же составил донесение в Штаб Флота, где сообщил время, координаты, названия кораблей, их бортовые номера, скорость, курс, количество самолетов и вертолетов на палубе авианосца и прочее. Через час из Штаба пришел ответ. Дословно: «Информация принята. Не препятствовать».
Над этим «Не препятствовать» мы от души посмеялись. Хороший военно-морской юмор! Попробуй воспрепятствуй! У нас никакого вооружения, кроме трехлинейной винтовки Мосина.
Сержант объяснил, почему он подошел к столику с моряками. Услышал русскую речь и, говорит, даже сердце забилось. «Я всяких людей насмотрелся за эти годы и давно понял, что жил я в России как в раю. Таких порядочных и открытых людей, как в нашем морском училище, в мире вообще нет».
Но что интересно — в его части служат два пожилых русских солдата, бывшие рядовые армии генерала Власова (изменника Родины, перешедшего на сторону Гитлера).
Удивительно, но с этими русскими никто из легионеров не общается. Руки никто не подает, отношения только служебные. Много лет они живут всегда только вдвоем в одной отдельной комнате в казармах, держатся друг за друга. Уже состарились. Я спросил, почему к ним такое отношение. Сержант говорит, что они изменили присяге и родине, перешли на сторону врага в самый тяжелый момент. И, хотя там в легионе все солдаты далеко не святые, но предательства им даже там не простили.
Жена с кем-то передала ему документы, в том числе диплом и военный билет, и немного вещей. И каким-то образом он оказался он в Англии.
В Англии он попытался наняться через конторы по найму моряков на штурманскую должность, но ему вежливо объяснили, что нет, советский диплом здесь не катит. Сдайте, мол, экзамены заново в страховой компании «Ллойд» и получите английский диплом — тогда да.
Будущий сержант устроился в порту грузчиком, за несколько месяцев хорошо подтянул свой английский и сдал заново экзамены на штурмана. Причем в процессе сдачи экзаменов выяснилось, что его знаний, полученных в Одесской вышке, хватило бы на трех английских штурманов.
Пошел опять наниматься в контору уже с английским дипломом. Не тут-то было. Оказывается в прошлый раз ему забыли сказать одну маленькую деталь: диплом — это хорошо, но в Англии и своих штурманов девать некуда. Вот тут сержант впервые задумался: а на той ли стороне баррикады он воевал?
Помыкавшись по конторам, сержант плюнул на Англию и поехал осваивать Испанию.
В Испании все опять повторилось с начала: работа в порту, углубленное изучение теперь уже испанского языка, сдача экзаменов и получение испанского диплома, попытки найти работу штурманом. Но оказалось, что и в Испании штурманов значительно больше, чем пароходов.
В конце концов он случайно набрел на контору по найму в Иностранный Легион. Здесь его диплом никого не интересовал, но вот знание языков (польский, русский, английский, испанский) а также физическая и военная подготовка, полученная в морском училище, очень даже понравились.
Сначала служил рядовым. Лет через 10 выбился в сержанты. А для иностранного Легиона это большое звание. Генералов там нет. Сержант самостоятельно командует подразделениями в несколько десятков человек.
Забегаю вперед: несколько позже, помыкавшись по заграницам, пообщавшись с разными англичанами, отведав полной грудью безработицу, сержант понял, что душевнее русских людей на свете нет. Только в СССР он имел уникальную возможность бесплатно получить отличное высшее образование и стать, как мечтал с детства, капитаном. Так что все в мире относительно. В том числе и свобода. Как говорил капитан 1 ранга Тер-Абрамов: «Все в жизни относительно: вино, например, лучше старое, а девушки лучше молодые».
