— Что там? — спрашивает Агата, напуская на себя надменность. — Там кухня, Веселая Мистресс, — покорно говорит мальчик. — Разве весель… Разве не всем можно ходить на кухню? — удивляется Агата. — Веселые Майстеры и Мистресс едят очень мало, говорит мальчик. — Мы охраняем кухню не от них, — и шумно сглатывает. Агате становится не по себе. — Почему они едят мало? — спрашивает она, отводя глаза. — Боятся, что их потянет в сон, Веселая Мистресс, — услужливо говорит мальчик, — а во сне они кричат.
Одним рывком Агата выдергивает себя из кровати и начинает собираться, и когда на прощанье окидывает взглядом свою маленькую комнату, все вокруг — и даже собственная подушка — кажется ей совершенно незнакомым. «Вот и хорошо, — думает Агата. — Вот и хорошо».
Страх мой подобен утопшей луне: Вот он неверно мерцает на дне, Вот он зовет меня стать глубиной, Рыбам на радость стать черной волной, Вместо того, чтоб сиять с вышины, Стать лишь водой для утопшей луны; Нет уж, мой страх: я гляжу в вышину; Воду твою, Венисвайт, прокляну: Нынче я — солнце, и больше во мне Нечего делать утопшей луне.