Цитаты из книги автора Кир Булычёв Чужая память

Ты умеешь забывать о своих провалах, а мне такой способности не дал.

Иван понял, что не хочет дочитывать письмо. Может быть, его дочитает отец. А может, ему тоже не надо его видеть. Как скучно и подло…

– Ты знаешь, – сказал он, аккуратно складывая письмо Виктора, – что он потом женился на Эльзе?

– Он хотел, чтобы мама ушла от папы Сережи?

– Если бы не он, со временем все бы обошлось…

– Нет, – сказала Катя. – Не стали бы они жить. Он ее любил, конечно, но не так сильно, как надо. Свою работу он любил больше. И мама это тоже понимала. Может, потому и не сердилась на него.

И зачем тебе все это?

– Мне надо узнать правду.

– Правду? – удивился Виктор. – Разве она бывает? Она умирает с людьми. Сколько людей, столько и правд.

– Мне нужна одна правда, – повторил Иван.

Виктор курил жадно, глубоко затягиваясь. Ого, как он не любит Сергея, подумал Иван, и не может ему ничего простить даже теперь, через столько лет. А может, именно за столько лет и накопилась злость.

На месте врачей Иван не стал бы рисковать – загнал бы себя в клинику, и с плеч долой.

Если он начнет доказывать врачам, что дело в чрезмерной нагрузке на мозг, они ему или не поверят, или залечат… Нет, даваться нельзя.

Пока ты копаешься в моем прошлом, ты связан со мной. Так убеди себя: это не мое прошлое! Это прошлое Сергея!

– Я не могу жить, пока не разгребу твои подвалы.

– Ну почему же?!

– Потому что я твоя генетическая копия. Если ты вор, я должен понять, почему, чтобы самому не стать вором. Если ты убийца, предатель, трус, эгоист, я должен понять, унаследовал ли я эти твои качества или смогу от них избавиться.

– И ты тоже думаешь, что я убийца?

– Унаследовав твою память, я ни черта не понял!

. А что если в каждом человеке, независимо от его восприятия собственной жизни, таится не осознаваемая им некая шкала важности поступков для развития его личности?

Но никакого разговора с Виктором я не помню.

– Он в самом деле ничего не решал, – сказал Иван. – Дело только в нас. Ты выбрасываешь что-то из головы, прячешь в подвалах мозга, забрасываешь сверху грудой тряпья… А я не могу спрятать твое добро в свой подвал. Гнет прошлого – для тебя застарелая зубная боль. Не больше. А что если в каждом человеке, независимо от его восприятия собственной жизни, таится не осознаваемая им некая шкала важности поступков для развития его личности? И на той шкале твой разрыв с Лизой оказался чрезвычайно важен. Тебе ведь хотелось все бросить, бежать к ней… А ты вместо этого мчался на чрезвычайно ответственную конференцию в Душанбе.

– О ком же? – услышал он настойчивый голос отца. – О ком же? Ты меня слышишь?

– О твоем давнем эксперименте. С Лизой. Тогда, тридцать лет назад, Виктор сказал тебе, что ты должен выбирать между Лизой и наукой. А ведь выбирать не надо было. Просто тебе удобнее было выбрать.

– При чем тут Виктор?

– Он очень вовремя пугнул тебя.

– Не помню

– Я мог бы написать исследование о свойствах человеческой памяти. Как ловко она умеет выбрасывать то, что мешает спокойствию и благополучию ее хозяина.