Со времен Чайковского это была первая русская симфония, полностью отвечающая классическим образцам
Вслушиваясь в речь Рахманинова, мы улавливаем все черты его высокого душевного склада. И вновь хочется обратиться к словам современников. Вот как говорит о нем Гофман в интервью для американского журнала The Etude в ноябре 1944 года: «Никогда не было более чистой, святой души, чем Рахманинов. Вот почему он был великим музыкантом, а то, что у него были такие превосходные пальцы, явилось лишь чистой случайностью»[142]
забрал свое сочинение и спрятал партитуру за семью печатями[59].