Предположение о том, что правительство Соединенных Штатов намеренно убивает гражданское население в бессмысленной кампании террора, прошло без должной реакции. Некоторые заголовки передовиц так излагали события: «Новое сумасшествие во Вьетнаме» («Сент-Луис пост-диспэтч»,19 декабря); «Смертоносный ливень продолжается» («Бостон глоуб», 20 декабря); «Закончит ли это войну?» («Чикаго дэйли ньюс», 22 декабря); «Террор с небес» («Нью-Йорк таймс», 22 декабря); «Позор Земле» (Том Уикер, «Нью-Йорк таймс», 26 декабря); «Террористические бомбардировки во имя мира» («Вашингтон пост», 28 декабря); «Несказанный ужас» («Нью-Йорк пост», 28 декабря); «За гранью рассудка» («Лос-Анджелес таймс», 28 декабря). Это только малая толика примеров. Я получил чрезвычайно
в значительном усилении давления путем бомбардировок и иных средств. В них должны входить такие меры, как установка мин, массированные двухдневные удары по электростанциям в эти выходные, а также действия парочки бомбардировщиков В-52. Это даст им понять, что они заплатили кое-чем за эти последние десять дней. Одновременно… давление на Сайгон будет иметь исключительно важное значение, чтобы Нгуен Ван Тхиеу не считал, что он запугал нас, и мы сможем показать, что мы больше не смиримся с непримиримостью нашего союзника, как мы не будем мириться и с непримиримостью нашего противника
Польша перемещалась на карте, словно стул по комнате. Ее передвигали к западу или к востоку по мере движения исторических течений. Совсем недавно, еще в 1945 году Польша была фактически передвинута к западу на 241 километр. Россия забрала себе восточные области Польши, а Польше компенсировали в качестве подарка восточные земли Германии. Эта необычная трансформация, делавшая заложником будущее Польши на обоих направлениях, была предпринята по решению держав-победительниц, в котором поляки участия не принимали
ограничений на американские военные программы. Несколько критиков затронуло вопрос, который я поднял в ходе брифинга в Москве: вопрос не в том, «какую ситуацию оно (соглашение) увековечивает, а в том, какую ситуацию оно предотвращает. Проблема состоит в том, где бы мы оказались без замораживания». Советы отказались от наступательного потенциала; мы не отказывались ни от чего
придала мне чувство чрезвычайной умиротворенности. По обоим берегам реки росли березовые рощицы, которые оттеняли пейзаж с пологими холмами, зелеными волнами уходившими далеко за горизонт. Вид был скорее успокаивающим, чем зрелищным. Это был кусочек того океана земли, который назывался Россией. Через все эти просторы устремлялись вторгающиеся орды как с Востока, так и с Запада на протяжении многих веков. И в итоге все было преодолено благодаря извечному терпению народа, упрямо цеплявшегося за свю родную землю и сохранявшего собственную идентичность, несмотря на всю жестокость и насилие – даже со стороны своих лидеров
Слово «Кремль» несет некоторый зловещий оттенок; рассчитываешь увидеть здания, в которых угрожающие амбразуры отражают кровопролитную историю, свидетелями которой они были. Реальность с эстетической точки зрения была совершенно иной. То, что начиналось как крепость Москвы, было переделано итальянскими архитекторами в XV веке в витиеватую причуду, яркие краски которой и классические пропорции дают жителям холодной России краткое видение менее суровой и торжественной окружающей обстановки. Кремль возвышается над Москвой как прекрасный мираж, поддерживающий усталого путника. Выкрашенные желтой охрой фасады с белой отделкой просматривались за стенами из красного кирпича. Оказавшись внутри обширного замкнутого пространства, можно почти наслаждаться иллюзией города итальянского Возрождения, если бы не разные средневековые церкви с их характерными многоглавыми башнями и уродливое полумодернистское здание Дворца съездов, которое неосталинская архитектура навязала одной из прекрасно сформированных площадей.
