– А как же лесная ведьма? Разве она не первее всех остальных? – О, я умоляю! – скривился Милош. – Как Дарина будет управлять чародеями? Мы уже через седмицу затеем с кем-нибудь войну и сожжём случайно город. Нет-нет, пусть просто пугает наших врагов своим существованием. За главного буду я.
– Дарка, – позвал слабый голосок сестры. Веся вдруг вцепилась ей в предплечье, покачнулась. Дара и Стрела ухватили её с двух сторон, не дали упасть. Бледное лицо в веснушках посерело. Весняна вскинула на сестру глаза – чёрные бездонные колодцы. Смола и мрак пожрали васильковый цвет её очей, их больше не было. Только чёрные дыры. – Дара, что со мной? – прошептала она, пальцы судорожно сжали мех шубы. – Веся… Люди стали на них оглядываться. Кто-то увидел лицо Веси и закричал в ужасе. Ежи подскочил к ним, попытался заглянуть Стреле через плечо, но тот оттолкнул его одной рукой. – Пош-шёл! Ежи упал на зад и так остался сидеть на земле. – Дара… – Что с ней происходит? – воскликнул Стрела. – Сделай что-нибудь, Дара, ты слышишь? Веся испуганно открывала рот, тихо всхлипывая. Вены на лице её почернели, губы стали синими. – Сейчас, сейчас… Дара выхватила нож из ножен на поясе Стрелы, порезала свою ладонь. Она почти увидела, как хлынул огонь вместе с кровью, приложила к изуродованной шрамами щеке сестры и позволила ему жечь. Чёрные вены побледнели, испуганные огнём, побледнели на короткое мгновение и снова стали тёмными, как уголь. – Веся, пожалуйста… – Милош! Позовите Милоша! – завопила в отчаянии Дара. – Скорее. Никто не бежал за чародеем, никто не знал, где его искать. Он всё равно бы не успел. Лицо Весняны уже окаменело, замерло, всё ещё искажённое от страха и непонимания. Чёрные глаза её смотрели в небо, но не видели больше ничего. Стрела не выпускал её из рук. Губы его дрожали, по щекам текли слёзы. Дара обнимала руками лицо сестры, смотрела, не мигая. Кожа на лице Веси стремительно почернела, опалённая жгучей силой. Золото не спасало её, оно жгло, пытаясь уничтожить вместе со скверной. Дара в ужасе отдёрнула руку. На месте старого шрама, оставленного Охотниками, остался ожог от её ладони. – Нет, Веся, пожалуйста, Веся, – Ростислав рухнул на землю, утягивая за собой жену. – Дара, сделай что-нибудь. От реки донёсся радостный гул, и к небу поднялся серый дым. Загорелся погребальный костёр Мораны, пришёл конец зиме. Но перед этим она успела собрать последнюю жатву. Дара выронила окровавленный нож. Если придёт Милош, он сможет помочь, он сможет спасти Весю. Ведь так? Нужно было позвать Милоша. Ещё можно было всё исправить. Ведь так? – Почему ты ей не помогаешь? Сделай что-нибудь, – воскликнул за спиной Ежи. Только теперь она вспомнила о нём. – Что ты натворил? – прорычала Дара, медленно разворачиваясь. – Что ты натворил, гадёныш?! Она готова была разорвать его зубами и ногтями, она хотела уничтожить его на месте, но не успела. Совсем рядом с ними закричал громко незнакомый мужик. Застыв от ужаса, он поднял к глазам свою руку, обвитую чёрным рисунком вен.
Вряд ли был на свете хоть один человек, который мог полюбить то злобное и пугливое существо, в которое она превратилась. Разве можно было полюбить того, кто сам не знал любви и не был на неё способен?
Он знал, что разговор у них выйдет нелёгкий, но всё равно захотелось придушить её. В конце концов, он не заслужил столь пылкой ненависти. Он не пытался убить Дару, сдать Охотникам или храму. Он всего лишь разбил ей сердце
