Дима тогда странно не удивился. Он не подумал, что в жизни просто случается чаще плохое. Что иногда случается хорошее, но это скорее неправильно, и лучше не привыкать. Он о подобном вообще не думал, но что-то такое в его голове пронеслось. Закружилось маленькой тучкой. И тут же ослабло и осело.
Настя собралась умыться и выйти, но что-то в разговоре с Леной ее напрягло. То есть последние несколько часов ее напрягало всё, но – Да… […] курва, конечно. Я ей всё выскажу… […] Что за странные, квадратные паузы у Лены, непрерывной прямой, которая обычно говорила без умолку. Контакты, звонок, привет. Это ты? Мы уже едем в театр.
За неимением альтернатив, медленно растеряв после свадьбы всех немногочисленных подруг[8], она ездила вслед за Леной на йогу, пилатес, пробовала флоат-капсулы и сайклинг[9], шопилась с ней в ее любимых бутиках, меняла маникюрщицу, если Лена с той ссорилась, смотрела сериалы, которые Лена рекомендовала. Этот гомеопатический образ жизни иногда Настю даже радовал: она чувствовала сопричастность, смаковала факт того, что у нее есть подруга, которая (Настя верила) за нее горой, ну пусть хотя бы холмиком, ладно, мы люди не зажравшиеся.
Класс вместе с Мариной Валентиновной начинает петь. Нестройный хор рассыпается на голоса. Они летают по кабинету и отскакивают. Как вилки падают на пол. Возвращаются к хозяевам, пройдя через тридцать одно ухо: у каждого по два уха. Кроме Васи. У него одно. В одно ухо влетело, в другое вылетело. Так учителя любят ругаться. С Васей нет. У него не вылетает.
– А хорошая такая с виду семья… – ква-ква-ква. – Оля, дотянись, пожалуйста, до хлеба, он рядом с Настей. – Да держи ты свой хлеб, господи. Да я всё понимаю, конечно. … … – Конечно, понимаю. … … … … … ……. – Понимаю, чего тут. Но просто обидно, понимаете, даже как-то ну… ну да.
– Мама сказала… он у-умер? – Да, милый. Умер. Так бывает. – А как… чтобы жив? Элитный поселок, частный садик, между ними – путь на отцовском автомобиле: мальчик не сталкивался ни со смертью, ни с чужими страданиями. В герметичной жизненной капсуле не встречал ни бездомной кошки, ни избитого щенка, ни попрошайки с вытянутой сухой рукой. Путешествие в нездешнее началось со шмеля, поняла Валентина Аркадьевна, как и поняла, что хорошо, что она была тут, хотя не то чтобы сильно могла помочь.
