Ни приказать, ни воспретить Я сердцу твоему не в силах, Монарха выбрав одного Из тысячи монархов милых. У тихой пристани любви Приют нашли мы безопасный, Но неужели, добрый друг, На меньшее мы не согласны?
Любовь без гибельных страстей, Привязанность, где чувство свято, Где пламя нежности мужской Хранимо преданностью брата. Мы будем счастливы вдвойне, Любви закон единовластный Душевной дружбой подкрепив, – На меньшее мы не согласны!
Эту строфу я сочинил прежде других, во-первых, чтобы установить высшую степень и затем свободно изменять и постепенно понижать, по мере их значения и важности, все предыдущие вопросы моего героя, а во-вторых, чтобы при этом случае окончательно определить ритм, размер стиха, длину и общее построение каждой строфы, а также иметь возможность соизмерять с написанной строфой все предшествующие – таким образом, чтобы ни одна из них по своему эффекту не могла превзойти этой последней
Итак, бесспорно, что смерть прекрасной женщины есть самый поэтический сюжет в целом свете, и в равной степени несомненно, что уста любящего человека будут наиболее пригодны для развития подобной поэмы.
