Юрий Карабчиевский (1938–1992) — поэт, прозаик, автор книг «Жизнь Александра Зильбера», «Тоска по Армении», «Незабвенный Мишуня». Участник неподцензурного альманаха «МетроОполь». Сделавшая его известным книга «Воскресение Маяковского» была издана в Мюнхене в 1985 году (удостоена премии имени Владимира Даля), в России вышла в 1990-м и долгие годы не переиздавалась. «Маяковский совершил невозможное. Действуя в бесплодном, безжизненном слое понятий, общаясь лишь с поверхностным смыслом слов, с оболочкой людей и предметов, он довел свое обреченное дело до уровня самой высокой поэзии. Его вершина пуста и гола, не сулит взгляду ни покоя, ни радости, — но она выше многих соседних вершин и видна с большего расстояния. В этом исключительность Маяковского, его странное величие, его непоправимая слава». Юрий Карабчиевский «Это блестящее художественное повествование, точное по словам и по мысли, где ирония, юмор смягчают жесткость оценок и снимают явные передержки в подходах. И дело не только в изобразительном даре писателя, но и в его умении воссоздать сам воздух того времени, выявить внутренний код тех дней». Ольга Тимофеева
Что ж, автор приветствует оппонентов. Итак. Написано сложным языком, самолюбование на высшем уровне «смотрите, какой я умный». Длинные слова и длинные предложения. А это затрудняет восприятие. Известно даже первокурснику.
Я начинала читать данное произведение в надежде на новый взгляд и необычное восприятие, неизвестные факты. Я рассчитывала на качественную исследовательскую работу. Что я получила? Фразы, вырванные из контекста. Трактовку фактов в угоду убеждениям автора.
Один пример. Автор вырывает цитату из автобиографии Маяковского «Я стал ненавидеть точки и запятые» и пишет о том, что это доказательство того, что у Маяковского из ненависти рождаются стихи.
Открываем автобиографию Маяковского «Я сам» и читаем, что его «Облако в штанах» было жестко отцензурено. Шесть сплошных листов точек. С тех «я ненавижу точки». Включаем воображение и идем дальше. Маяковский ясно пишет, что он ненавидит ЦЕНЗУРУ. Тех, то восхваляет подражателей и гонит самостоятельных. Он встает на сторону гонимых.
Если обращаться к оригиналу, то видно, что фразы явно вырваны из контекста и противоречат фактам.
Ненавистью к Маяковскому весь текст сочится (эй, достаточно лирично?). Критики не зря это подчеркивают. И оправдания тут неуместны: если автор не подразумевает ненависть, значит, недостаточно владеет словом, чтобы правильно донести свою мысль.
Субъективные утверждения о том, какими должны быть поэзия и поэт. А должны они быть лиричными. Чего-то там образно рисовать. А Маяковский не лирик ни разу, ему чужда эстетика, он отметает все старое. И у автора как будто в этом и претензия: «ты не вписываешься в мои стандарты, бесишь».
Маяковский — герой своего времени. Нельзя отрывать его от исторического контекста и рассматривать строчки из стихов отдельно. просто как строчки. Да, и, наверное, ни с кем так поступать нельзя. Это ненаучно и неэтично.
В общем, рекомендую прочесть автобиографию Маяковского, а сие творение обойти стороной. И неважно, нравится вам Маяковский или нет. Автор является рабом своих когнитивных искажений, нарушает логику, манипулирует фактами. Читать такое — только время тратить.
Восприятие мира как чего-то целостного, пронизанного непостижимой тайной, было напрочь ему несвойственно. Он видел мир как совокупность частей, имеющих определенную геометрическую форму, механически соединенных между собой и действующих также по законам механики (абсолютно, кстати, ему неведомым, но как-то само собой разумеющимся). В этом мире форма всегда снаружи, содержание всегда внутри.
другого пути у Маяковского нет. Принуждение, насилие — вот его метод, здесь сошлись главные черты его личности: детская месть-обида, садистский комплекс — и поверхностно-механическое мировосприятие. Он постоянно насилует объект, чтоб добыть из него выразительность, и такое же насилие совершает над словом.