Мы — трагические создания: еще не научившись договариваться с ближним, мы с помощью интернета подключились к целому миру; не успев познать себя, ринулись исследовать космос.
рационализации. Фрейд рассматривал ее как защитный механизм, к которому мы прибегаем, оправдываясь перед Суперэго за свои действия. Но сегодня это понятие применяется гораздо шире: так называют попытки придумать логичные и морально последовательные объяснения поступкам, истинные мотивы которых нас пугают, смущают — или попросту ускользают от нас.
«Талант достигает цель, которую никто не может достичь; гений — ту, которую никто не может увидеть» (А. Шопенгауэр).
— трагические создания: еще не научившись договариваться с ближним, мы с помощью интернета подключились к целому миру; не успев познать себя, ринулись исследовать космос.
Система 1: нацелена не на «лучшие», а на «достаточно хорошие» результаты; принимает решения быстро, работает автоматически.
Система 2: та часть, которую мы воспринимаем как «я»; медлительна, мыслит детально, стремится быть логичной.
Когда понимаешь, что исторически целью массового образования было отнюдь не воспитание правильно мыслящих людей, все становится на свои места. Образование, которое долгое время оставалось монополией придворных учителей и духовенства, постепенно становилось все доступнее и поставляло бюрократов для ширящихся империй, офицеров для растущих армий и «добропорядочных граждан» — для обществ, превращающихся в нации. Образование штамповало таких людей миллионами: достаточно способных, чтобы заниматься механизированным трудом, но достаточно «дрессированных», чтобы не задавать лишних вопросов
К сожалению, школа, где нам вроде бы должны прививать привычку задавать такие вопросы, — то место, где вопросительные знаки встречаются реже всего. Любая система, где главенствуют зубрежка и повиновение, больше любит ответы, чем вопросы
Потому что цена следования нормам — неудовлетворенность, потеря цели и трусость
Мы же, напротив, упорно верим, будто наша лошадь делает ровно то, что мы ей велели, — что бы она там ни вытворяла.
Нельзя сказать, что одна из этих личностей истинная, а вторая поддельная. Обе они — мы. Мы — трагические создания: еще не научившись договариваться с ближним, мы с помощью интернета подключились к целому миру; не успев познать себя, ринулись исследовать космос.
