Входит МАМА, в руках у нее — клетка с большой игуаной.
МАМА (игуане). Это ничего, Петя, это ничего… Игуана так игуана… Всякое в жизни бывает, мало ли куда занесет человека? Мы с отцом твоим одно время в Воркуте жили. Света не видели вообще — окно снегом как замело раз и навсегда, так и все! И снег-то черный от угля… А тут у тебя и светло, и просторно… Я тебе яблочек нарезала. Съешь дольку? Вот какой красавец! Ты ешь как следует, а то не вырастешь… (Встревоженно.) Это я, Петя. Ты меня узнаёшь? Ты мигни, если узнаёшь. Ой, мигнул, узнал! Ты такой молодец, тут тобой все гордятся… Тетя Ната говорит: я так и знала, что он далеко пойдет!
снова открывает дверь. На пороге стоит ЛИКВИДАТОР. Пожилое тихое существо.
ЛИКВИДАТОР. Простите за задержку: склероз! Вместо Пятой Прядильной, три — прилетел на Третью Прядильную, пять, представляете? Тетку какую-то чуть кондратий не хватил. Я что, такой страшный?
ПАШКИН. Честно? Мне — очень страшно.
ЛИКВИДАТОР. «Семнадцатый», меня предупреждали, что ты приколист. Где объект?
ПАШКИН. А вон.
Ликвидатор проходит в кухню, где приходящему в себя Стронциллову меряют давление врачи — и останавливается в шоке.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Театр напоминает вам о необходимости выключить мобильные телефоны. (Проникновенно.) Тем более что все это — сон, а во сне не говорят по мобильным телефонам…
