«Эллинизация» британского искусства
Англичане стремились вызвать в сердце зрителя сочувствие к положению куртизанок, но, возможно, и фарисейское самодовольство: слава Богу, я не таков!
Падшие женщины, в изобилии водившиеся на набережной Темзы, беспокоили лондонское общество и в середине XIX века стали популярной темой дидактических произведений викторианских художников. К ним относятся «Отверженная» Ричарда Редгрейва, «Утопленница» («Найдена утонувшей») Джорджа Фредерика Уоттса, триптих «Прошлое и настоящее» Огюста Леопольда Эгга.
Во второй половине XIX века набережная Темзы в Лондоне считалась одним из самых неблагополучных районов, который был наводнен продавцами наркотиков, преступниками и проститутками. Жизнь лондонского дна уже не одно десятилетие привлекала внимание как художников, так и литераторов. И даже в произведениях, далеких от реалистических романов Чарльза Диккенса, посещение персонажем района доков Темзы неизменно символизировало его нравственное падение. Именно сюда инкогнито приходит Дориан Грей, тайно предающийся порокам. Единственное исключение – сыщики вроде Шерлока Холмса, который поджидал здесь преступника, переодевшись бродягой.
Искусство между нравственностью и эстетизмом
Джеймс Уистлер – американец в Европе
Второй этап прерафаэлитизма, период между 1857 и 1865 годами – время развития идей эстетизма, период интенсивной работы художников круга Россетти. Минус в том, что все созданные ими картины были слишком похожи друг на друга. Кроме того, несмотря на все новации, в этих картинах сохранились некоторые специфические особенности стиля прерафаэлитов. Несмотря на попытку создать отвлеченный женский образ, эти произведения часто выглядят как костюмированная «живая картина», популярное светское развлечение – леди и джентльмены викторианского века, наряженные в исторические костюмы, представляли сцену с какого-нибудь известного полотна. Сохранились и отсылки к определенным источникам и образцам – и потому картины этого времени кажутся несамостоятельными.
Портреты «роковых женщин» принципиально отличались от работ Братства прерафаэлитов. Хотя в основе каждого образа по-прежнему лежал исторический сюжет или литературный источник (все же это были изображения широко известных персонажей), а аксессуары сохраняли свою символическую функцию, в картине доминировало не повествовательное, а декоративное начало. Художники круга Россетти стремились воспроизвести определенный тип красоты: огромные глаза, пышные волосы, яркие полные губы, бледное лицо. Впоследствии этот тип станет своеобразным клише «роковой женщины» рубежа XIX–XX веков – и оно, разойдясь по всему миру, пустит корни в русской культуре. Так будут выглядеть женщины в романах Федора Сологуба и героини Михаила Врубеля, не говоря уже о реальных дамах Петербурга и Москвы. В России таким типом внешности наделяли страстную, даже болезненную натуру, склонную к опасным мечтаниям, и непременно с трагической судьбой.
Данте Габриэль Россетти. Леди Лилит. 1868
Название картины дословно значит «Губы после поцелуя», оно взято из итальянской пословицы, указанной на обороте картины: «Bocca baciata non perde ventura, anzi rinnova come fa la luna» («Губы после поцелуя не теряют свой вкус, напротив, он обновляется, как луна»).
Вместе с моделью меняется и общий стиль. В картине «Bocca Baciata» типичная для прерафаэлитов сухая, «пожухшая» палитра, имитирующая темперную живопись, уступает место яркому, насыщенному колориту. В тоже время трактовка женского образа восходит не к эпохе раннего Ренессанса, а к персонажам Тициана.