Все было вкусное и сытное. Лыков, хорошо изучивший Кавказ, пробовал и ахал: сравнение было в пользу татарской кухни. И лишнего перца не кладут, и вообще…
А детей надо отпускать. Как корабль на воду — пусть сам плывет. Все рифы и мели его. Жалко, понимаю. И страшно за них. Но ты можешь лишь одно: любить и ждать, когда чадо найдет на тебя время. А сам не навязывайся.
Это невиданное зрелище, апофеоз человеческой храбрости. Вы не поверите, Алексей Николаевич: всадив в зверя копье, они бросаются на льва с кинжалами. С кинжалами — на льва! Я вот тигров убиваю из ружья шестисотого калибра[2] с расстояния тридцати-сорока саженей. Мне, да и всем другим охотникам и в голову не придет вступить с хищником в рукопашную схватку. А масаи считают ружейную охоту скучной. Им подавай кровь, рубку, бой со зверем глаза в глаза.
Анна Порфирьевна была не то чтобы хороша. Скорее, интересна. Правильная красота не так притягивает мужчин, как обычное лицо, но с изюминкой. Госпожа Ловейко была из таких. Глаза веселые и немного дерзкие. Или даже порочные, но притягательно. Белая кожа, приятный овал лица, вьющиеся волосы. Мочка уха, правда, не той формы, какую Лыков любил, ну так ему на ней не жениться…
