Умение обидеться – наука, а умение прощать – целая отрасль наук.
– Еще вопрос.
– Пожалуйста.
– Я видел повсюду в войсках поразительный порядок. Я увидел армию, которой не было до вашего приезда на Дальний Восток. Сколько, верно, вам пришлось пострелять народа, чтобы добиться этого?
– Ни один боец не был расстрелян.
– Как?
– Так.
– Как же вам удалось навести порядок среди этого развала и разброда?
– У нашей партии есть целый ряд способов навести порядок и без репрессий. Вы сами-то кто по партийной принадлежности?
– Большевик.
– И давно?
– Порядочно.
– Странно. Вы когда-нибудь видели, как расстреливают людей?
на рассвете ринулись на красных. И невдомек было русским мужикам и дворянам, шедшим на смерть во имя «освобождения» Кремля от большевиков, что истинная цель их выступления была куда как проще: оказать вооруженное давление на ДВР и таким образом гарантировать японским гражданам наибольшее благоприятствование в промышленности и торговле, позволить продажу русской земли и плавание японцам по русским рекам, то есть политические и экономические требования подтверждались военной акцией. Ибо верно считается: война – это есть продолжение политики иными средствами.
– Маня, нацеди самогоночки! Такая, право, радость!
– А чего, Димочка?
– Чего, чего, – суетится отец Никодим, – ты не чегокай, а влаги поднацеди скорей, радость сейчас во мне птицей порхает и на сердце легко.
– Слышь, папаш, а чего это эсеры все, как есть, нестриженые и с перхотью на спине?
– Это у них от идейности. Идейный – он завсегда нестриженый. А перхоть – так то ж мозг зашелушивается изнутри…
Владимиров, чуть улыбнувшись, спросил:
– А про баланс кто говорил?
– Святой человек. Должность у него по-русски неприлично называется. Коротко так, вроде задницы. С лошадьми он занимался.
– Жокей?
– Именно. Мой младшенький братишка, Федька, «жопей» его называл.
Владимиров, чуть улыбнувшись, спросил:
– А про баланс кто говорил?
– Святой человек. Должность у него по-русски неприлично называется. Коротко так, вроде задницы. С лошадьми он занимался.
– Жокей?
– Откуда такое слово чудное?
– А в мирное время ко мне городские рыбаки приезжали, я от них на свой баланс приходовал. Бывало, профессором говорил, баба моя даже пугалась. Я ей как ученое заверну, так она лоб у меня начинала щупать – не загорячился ли я. А теперь седьмой год живу без всякого мысленного обмена, полным Рафинзоном.
– И за что такая цена? – спросил он. – Никак не пойму. Напридумывали людишки себе кумиров – и ну поклоняться им. А тебе нравится, Филиповский?
отдыха.
– Большие неприятности не бывают продолжительными,
