И когда на ней зажглась метка истинности обычного смертного Дракона — нашего отца, мама поступила не так, как сделали бы на её месте остальные драконьи боги.
«Дракон», — отчётливо раздался в моих мыслях чужой голос. Похожий на голос малыша-Костика! Вот это меня, конечно, кроет на фоне тревоги за ребёнка…
Тарахтение котоящера усилилось. Теперь он уже не сидел, а лежал вяло помахивая самым кончиком хвоста, увенчанного пикой.
Существо вдруг забавно чихнуло на меня, выдувая из ноздрей белое облачко, оно закружилось и впиталось в моё платье. Я тут же поняла, что тяжёлая ткань больше не влажная и холодная, а сухая и тёплая. И я стремительно согреваюсь.
«Тебе надо поспать хотя бы немного», — снова раздался чужой голос в моей голове, — “ я смогу вложить в твою голову кое-какие знания о мире. Чтоб тебя не рассекретили в первые полчаса…»
— Что происходит?.. Что ты… кто ты… ты кусаешься?
«Ты меня не слушаешь!», — недовольно фыркнул котоящер, — «и не спишь. Да, я кусаюсь. Я Дракон! И вообще… погладь меня.»
Пялюсь в глаза этого, несомненно, красивого мощного мужчины. Лазурные. Но когда он настолько суров — скорее льдисто-голубые. Пронзительные. Такие похожие на глаза Костика — и цветом, и выражением. Сколько надлома, сколько боли…
Только в отличие от Костика — здесь ещё холод, угроза и гнев!
Выйти из-под гипноза этого взгляда — почти физическая му́ка!
— Пойдём, Яна, переместимся в твои комнаты, — Мираль повёл меня из оккупированной котоящером спальни прочь, — нам с тобой ещё многое нужно сделать. Обойдёмся без компании моего Зверя… — Вы уж там не теряйте зря времени!.. — мурлыкнул нам в спины котоящер, — в конце концов, Мираль! Тебе твоя Истинная уже несколько раз сказала, что хочет ребёнка!..
