Цитаты из книги авторов Александра Гринберг, Анна Змеевская Дочь шторма, невеста огня

И даже не сказала ничего перед тем, как Марк прикрыл глаза от этой ласки и выпалил:

– Ладно. Идем вместе.

– Вот и умничка, – мягко улыбнулась она («Кто ты такая и куда дела мое склочное сокровище?!»). И добавила уже со знакомой ехидной усмешкой: – Не то чтобы у тебя был выбор, конечно.

А это, должно быть, папенька. Против него я рун не нарисовала

Бесишь, – хмуро сообщила она уже в который раз, и вдруг дернула его на себя. Не ожидавший такой подлянки, Марк рухнул на постель и тут же был вероломно облапан.

– Эй, ты… ты чего?..

– Моя грелочка, – счастливо выдохнула Киара, крепко обхватив его руками и притиснувшись вплотную. – Да лежи ты смирно, трепетная лань! Отпущу через двадцать минут.

Вельможный господин Энобус даже оставил свой пост, чтобы гневно пошипеть и «закопать» ноги Марка – как если бы тот был кучкой дерьма в лотке с песочком

не всегда.

Эстер обожала рассказывать об очередном некросе, которого она уделала как младенца. В такие моменты Марк обычно закатывал глаза и предпочитал пропустить

– А правда, что твои похороны назначены на послезавтра? – в тон ему отозвалась Киара, сев на свое место и проглядывая сложенную у края стола стопку бумаг.

– А почему же на послезавтра?

– А потому что завтра отправишься на инвентаризацию морга. Там и помрешь в мучениях.

Альфард явно не шутил, и больше всего Киару теперь удивляла даже не эта самоубийственная наглость, а вечные обиды Марка на пассажи о легендарной тупости боевиков. При таком-то батюшке давно пора понять, что у боёвки в черепушках пусто, как в Бездне, и окрестить себя тем самым счастливым исключением, подтверждающим правило.

Ах, мои милые упыри были испорчены, я такая бедная, такая несчастная, давайте распнем Альфарда на главной площади, а кишки скормим котяткам…»

Коммандера в больничку определил?
– Естественно, – фыркнул Стэн, устало проведя рукой по лицу. – Он меня за это еще и обложил по батюшке… по матушке, естественно, не рискнул. Ты как, нормально? Уделала огнемразь как следует?

Письма Мирейи, сумбурные и оживленные, всегда приносили радость пополам со щемящей тоской. В них чудился шелест волн, бьющихся о скалы, запах соли и цветов, шум вересковых пустошей…
В них живет дух Кэрсталя, фамильного имения Блэров. А в Кэрстале, увы, нет места для кого-то вроде Киары Блэр. В ее доме хозяином стал кузен, которого привечали недалекие людишки. Заурядный сорокалетний торгаш из глубинки – это им по нраву, не то что столичная стерва-некромантка. Чужачка, нежеланная, неприятная и жуткая. Нелюдь, неблагая тварь, темная ведьма