«Для терапевта “конгруэнтность” означает, что ему нет необходимости всегда представать в лучшем свете, всегда быть понимающим, мудрым и сильным. Я пришел к выводу, что иногда могу быть довольно бестолковым, поступать неправильно, глупо и оставаться в дураках. Я могу позволить этим моим сторонам стать видимыми, когда они обнаруживаются в ходе терапевтического взаимодействия с клиентом. Будучи самим собой и открыто выражая самого себя, терапевт освобождается от множества условностей и препятствий, позволяя шизофренику (или любому другому клиенту) входить в соприкосновение с другим человеческим существом настолько прямо и непосредственно, насколько это возможно» (Gendlin,
Шлин идет еще дальше, говоря о переносе как «фикции, созданной и поддерживаемой терапевтами для того, чтобы защитить самих себя от последствий своих собственных действий» (Shlien, 1987, р. 15).
ермин “эмпатия” подразумевает, что мы должны постоянно стремиться понять и ощутить переживание клиента с учетом его собственной внутренней системы отсчета.
Краеугольным камнем философии Роджерса является положение о том, что человек – это активный, живой и чувствительный организм, основным стремлениям которого можно доверять.
Достаточно ли сил у моего внутреннего Я, чтобы понять, что меня не разрушит его гнев, маскирующий его потребность в зависимости, и не поработит его любовь, но что я с моими собственными чувствами и правами существую отдельно от него?
Это означает, в частности, смелость в признании своих недостатков и слабых мест; спокойное и в определенной мере терпимое принятие своих положительных и отрицательных сторон; способность открыто и без оправданий принимать свою внутреннюю жизнь, быть в контакте с ней.
