— Так, Сладков, тебя первым вызовут. Получишь, тебе пожмут руку, сфотографируетесь, ну и ты должен произнести несколько слов. Есть что сказать?
— Конечно, есть. Я скажу: Борис Николаевич, не останавливайте, пожалуйста, войну, мне еще нужно мягкую мебель домой купить.
Солдат, единожды посланный на войну, остается в окопах насовсем, домой возвращается лишь его оболочка. Для окружающих он — живая мина замедленного действия. Когда она бахнет? Одному Богу известно.
Моя койка в палате самая дальняя, у окна. Дверь по диагонали. Отворена. В щель просовывается рыжая голова. Это ж Шевчуков Витя. Как нашел? Приятель мой. Майор. Как бы медицинской службы. Должность у него редкая. Пациенты на Шевчукова никогда не в обиде. Он начальник гарнизонного морга. Я слабо реагирую:
— Витек, ты ко мне как друг или по работе?
глава Северной Осетии Таймураз Мамсуров уже уехал в Цхинвал. На такси, прямо из Кисловодска, из дома отдыха. Таймураз — мужчина! Несколько лет назад он был председателем правительства республики. И его дети, мальчик и девочка, попали в заложники — в школе, в Беслане. Для переговоров с бандитами приехал Руслан Аушев, бывший президент соседней Ингушетии. Узнав, что дети Мамсурова тоже в школе, предложил:
— Таймураз, я выведу их.
Как бы я повел себя в той ситуации? Не знаю… Мамсуров отказался.
И его дети спаслись! Мальчика выбросило в окно взрывной волной. Девочку нашли в спортзале, последней в ряду живых. Дальше лежали уже мертвые дети. Вот так.
Солдат, единожды посланный на войну, остается в окопах насовсем, домой возвращается лишь его оболочка. Для окружающих он — живая мина замедленного действия.
Отзываемся на крики бдящих в темноте часовых. «Три! — Два!» И тут же снова из-за угла: «Четыре! — Один!». Пароль сегодня — пять. Часовой выкрикивает цифру, ты выкрикиваешь в ответ такую, чтоб в сумме была пятерка.
разговаривают с ними по-армейски вежливо, только «на вы»: «Выгоню!» «Выдеру!»
она не свистит. Летит без звука. Ощутишь, когда попадет. Если стреляют не в тебя лично, а именно в твою сторону, звуки выстрела слышатся как щелчки. Только услышал «щелк-щелк» — лучше присядь, спрячься. А если свистнула пуля — это уже мимо!
как на живых, камуфляжном тряпье. Вповалку. Все, что осталось от солдат. Молча возвращаюсь назад. Закуриваю. Хотя больше десяти лет не курю.
