Он потер нос, не размеренно, а в бешенстве, надеясь вызвать прилив крови, потом снова заставил упряжку встать. Джон Месснер шел по льду большой замерзшей реки. Она простиралась позади него на много миль своими величественными изгибами, теряясь среди бесконечных глыб покрытых снегом гор. Впереди русло делилось на множество каналов, огибая острова, почивавшие на груди большой реки. Острова также были белыми и безмолвными. Безмолвия не могли нарушить ни крики животных, ни пение насекомых, ни шелест птичьих крыльев. Местный воздух словно застыл, и нигде не было ни следов человека, ни человеческих построек. Этот мир спал, и сон его был подобен смерти.