– Не только ангелы – его мысли, – ответил Олег тихо. – Он и Сатана – один человек. Или один бог, если тебе так удобнее.

Томас отшатнулся:

– Да как ты…

– Томас, – сказал Олег с горечью, – Сатана был сильнейшим из его ангелов, так? Выходит, не все мысли у Бога и тогда были правильные, чистые.

– Сэр калика, я попрошу не забываться!

– Он не может, – сказал Олег невесело, – уничтожить в себе темные страсти. Это убить половину себя… если только половину! Но он загнал свое темное вглубь, знаешь в какую глубь, и вот уже… сколько веков!.. насаждает чистое и светлое, борясь с самим собой, побеждая в себе зверя, преодолевая свою похоть, сластолюбие… все то, что знаем как семь смертных грехов и множество мелких, гадких, но приятных.

– Олег!

– Потому Пречистая может опускаться в ад, ибо мать пойдет к ребенку куда угодно… даже босая и с ранеными ногами… может уговорить о милости – даже закоренелый преступник не откажет матери!.. Томас, многие нелепости, которых ты даже не заметил, стали понятнее.