Уголовно-процессуальное право. Уголовный процесс состоял из таких стадий, как предварительное и формальное следствие, производившиеся полицией, рассмотрение дела судом и исполнение приговора, которое также осуществлялось полицией. Задачами следствия являлись установление всех обстоятельств совершенного преступления и собирание доказательств по делу с целью изобличения виновного, а деятельность суда была нацелена на проверку проведенного следствия и решение вопроса о виновности или невиновности подсудимого с вынесением законного приговора.
Преступление расследовалось и рассматривалось судом по месту его совершения либо по месту поимки преступника. Если преступление было совершено в соучастии, то его расследование должно было проводиться в одном месте: либо там, где находился под следствием оговорщик, либо по месту заключения под стражей большинства соучастников кражи или разбоя либо главных из них.
В качестве поводов для начала предварительного следствия выступали извещение (сообщение) о совершенном преступлении, жалоба, донос, доношение прокурора или стряпчего, явка с повинной, а также любая информация, ставшая известной полиции, об очевидном преступлении или о происшествии, без предварительного расследования в отношении которого было невозможно установить невиновный или противоправный характер произошедшего.
После начала расследования в первую очередь требовалось установить, желательно по горячим следам, действительно ли преступление имело место. Для получения необходимой информации и обнаружения следов преступления следователь на этапе предварительного следствия был вправе расспрашивать любое лицо, которое могло ею владеть, в том числе тех, кого закон не допускал к даче свидетельских показаний. Обнаруженные следы побоев, увечья и прочие признаки насилия подлежали засвидетельствованию, а предметы, которые могли служить доказательствами по делу или иным образом способствовать расследованию, пронумеровывались, по возможности запечатывались и приобщались к делу. Если имелись подозрения на насильственную смерть, то в обязательном порядке производился медицинский осмотр трупа. При наличии доказательств, что в чьем-либо доме скрывались преступники или беглые либо находилось поличное, для проведения обыска или выемки направлялся «надежный чиновник» в сопровождении команды и с письменным приказом (ордером) на руках, вместе с доносителем. Обязательными участниками обыска и выемки являлись понятые из числа местных жителей, точное количество которых законом не оговаривалось, но должно было быть «приличным».
При наличии серьезных оснований подозревать лицо в совершении преступления оно могло быть задержано для проведения допроса и выяснения обстоятельств дела. Задержание подозреваемого производилось на основании ордера и при необходимости осуществлялось при содействии местных гражданских и военных властей, а также окольных жителей, из числа которых брались понятые. Если на подозреваемого распространялись особые правила подсудности представителей отдельных социальных групп – военнослужащих, чиновников, ученых, работников казенных заводов и т. д., то за исключением случаев, не терпящих отлагательства, полиция была не вправе задерживать такое лицо без предварительного обращения к его начальству. С учетом характера совершенного преступления и иных обстоятельств задержанный мог быть доставлен в полицию под конвоем, а разбойник или грабитель – в кандалах. При отсутствии сведений о местонахождении подозреваемого или в случае его побега он объявлялся в розыск, при этом категорически запрещалось задерживать вместо него кого-либо другого, поскольку «в делах уголовных всякий должен ответствовать за себя сам».
В качестве мер пресечения выступали заключение в тюрьме или в здании полиции, домашний арест, полицейский надзор и передача на поруки. При выборе меры пресечения учитывались такие факторы, как опасность совершенного преступления, весомость падавших на лицо подозрений, сословная принадлежность и должностное положение подозреваемого, а также возможность его побега. Из всех этих обстоятельств главенствующее значение имела тяжесть преступления.
По завершении всех предварительных мероприятий начиналось формальное следствие, в ходе которого надлежало установить, в отношении кого или чего было совершено преступление, какова была его объективная сторона, кем оно было совершено и как – с намерением или без, а кроме того, выявить любые другие обстоятельства, относившиеся к событию преступления и способствовавшие определению вины подследственного. Все это нужно было установить настолько ясно и полно, чтобы впоследствии у суда не возникло никаких затруднений или сомнений при вынесении приговора. Формальное следствие должно было проводиться максимально оперативно, по общему правилу, не дольше одного месяца, включая воскресные и праздничные дни. Надзор за соблюдением сроков расследования и в целом за законностью следствия осуществляли прокуроры и стряпчие.
Закон предусматривал троякий механизм защиты интересов обвиняемого на следствии. Во-первых, на протяжении всего процесса расследования он имел право приводить любые доводы в свое оправдание, а следователю запрещалось их игнорировать. Во-вторых, на уездных стряпчих возлагалась обязанность внимательно следить за ходом следствия и особенно за тем, чтобы обвиняемый пользовался всеми законными способами защиты. Наконец, если обвиняемым являлся представитель социальной группы с «особенным» правовым статусом, то следственные действия в отношении него должны были проводиться в присутствии специального депутата (представителя) от его «ведомства». Он следил за правильностью производства следствия, при обнаружении нарушений указывал на них, а по окончании следствия удостоверял его законность своей подписью.
Целью формального следствия являлось собирание доказательств, которые «по существу дела к совершенному его объяснению и к улике обвиняемого служить могут». В качестве доказательств по уголовному делу выступали собственное признание обвиняемого, документы, следы преступления, вещественные доказательства, показания экспертов, свидетельские показания, результаты повального обыска и очной ставки, оговор. Наиболее детально закон регулировал такие следственные действия, как допрос обвиняемого и свидетелей. При наличии собственного признания обвиняемого следователь должен был указать в материалах дела причины, по которым он считал данное признание заслуживавшим доверия, а также такие обстоятельства, как было ли признание вины сделано до начала следствия или во время оного, было ли оно сопряжено с раскаянием преступника в содеянном или нет и т. д. Государственные органы и частные лица были обязаны по запросам следственных органов представлять им необходимые документы, в противном случае их сокрытие могло расцениваться как укрывательство расследуемого преступления.
По окончании формального следствия материалы уголовного дела немедленно передавались в соответствующий суд, кроме случаев, когда вынесение приговора по делу о маловажном преступлении входило в компетенцию самого органа, производившего следствие. При этом следователь не должен был по итогам проведенного расследования представлять собственное мнение или заключение, поскольку данная прерогатива принадлежала исключительно суду. Передаче в суд подлежали не только уголовные дела, по которым виновные были установлены, но и все прочие дела, в том числе о расследовавшихся несчастных случаях, самоубийствах и скоропостижных смертях. По делам, в которых преступник не был установлен, проводилось судебное разбирательство, а по тем делам, где отсутствовало событие преступления, суд осуществлял ревизию порядка производства следствия.
После получения судом первой степени уголовного дела начиналось судебное следствие, которое носило преимущественно письменный и негласный характер. Прежде всего суд выяснял, все ли было надлежащим образом сделано на предыдущих стадиях следствия и не были ли упущены какие-либо обстоятельства, прямо или косвенно связанные с расследуемым делом. Если обнаруживалась какая-то неполнота или неясность, то суд дополнял дело нужными сведениями и справками, при необходимости давая соответствующие поручения полиции. Суд был обязан предоставить подсудимому все возможные средства к оправданию и в обязательном порядке спрашивал у него, не применялись ли к нему пристрастные допросы. При наличии у подсудимого жалоб на проведенные следственные действия суд должен был тщательно их рассмотреть. Судебное следствие фактически ограничивалось вышеуказанными действиями, хотя при необходимости суд мог провести дополнительные допросы подсудимого. Никаких иных следственно-судебных действий – допроса судом потерпевшего, свидетелей и других лиц, осмотра вещественных доказательств и т. д., связанных с непосредственным исследованием судом доказательств по делу, не предполагалось. Роль суда в процессе уголовного расследования была минимальной и, по сути, сводилась лишь к анализу и оценке доказательств, полученных полицией на стадии следствия.
Сами доказательства по-прежнему оценивались согласно теории формальных доказательств и, соответственно, подразделялись на совершенные и несовершенные. Наличие одного или нескольких несовершенных доказательств являлось основанием лишь для подозрения подсудимого в совершении преступления и вместо вынесения обвинительного или оправдательного приговора оставления его под подозрением. Доказательства имели юридическую силу лишь при условии их получения с соблюдением установленных требований.
При невозможности установления виновности или невиновности подсудимого посредством имевшихся доказательств и дабы не оставлять его под подозрением, в качестве крайней меры суд прибегал к очистительной присяге, впрочем, без принуждения к ней подсудимого. Если он приносил присягу, то признавался невиновным, а в случае отказа оставался под подозрением.
По окончании судебного следствия составлялась выписка по делу, на основании которой суд выносил решение в форме приговора или мнения. «Приговор» постановлялся судом первой степени по уголовному делу, которое не было связано с назначением подсудимому наиболее серьезных наказаний. В случае же рассмотрения именно такого дела суд первой степени составлял лишь «мнение», а приговор по делу выносила палата уголовного суда. Приговор по уголовному делу объявлялся публично, при открытых дверях.
Перенос уголовного дела из суда первой степени в вышестоящие судебные инстанции предусматривался в двух формах: путем подачи подсудимым жалобы («отзыва») и посредством ревизии. Подача жалоб допускалась только по маловажным делам, которые не предусматривали назначение виновным наиболее суровых наказаний и по которым суд первой степени был вправе выносить окончательные приговоры. Более значительные дела поступали в вышестоящий суд (суды) автоматически в порядке ревизии, поэтому подача жалоб по таким делам не разрешалась.
По сравнению с порядком подачи отзывов ревизионный порядок был более сложным. После постановления судом первой степени мнения дело вместе с выпиской и мнением поступало на ревизию и решение в палату уголовного суда. Если в ходе ревизии выяснялось, что следствие было проведено явно «недостаточно», то дело возвращалось для «переследования». При наличии сомнений в показаниях подсудимого, которые он ранее дал на допросе, палата устраивала ему собственный допрос, а если для установления истины по делу требовалось снова провести следственные действия с участием подозреваемого на месте преступления, то палата давала нижестоящему суду соответствующее поручение. Никаких иных следственно-судебных действий палата не производила и по окончании ревизии и дополнении материалов дела необходимыми справками составляла выписку и выносила приговор, в котором подтверждала или отменяла решение нижестоящего суда. Перед подписанием приговора он вносился в виде судебного определения в журнал и в таком виде передавался губернскому прокурору. При обнаружении в приговоре палаты неясностей или противоречий закону прокурор высказывал ей свои замечания (протест). Если она не соглашалась с ними и не вносила в приговор нужные коррективы, губернский прокурор докладывал об этом своему руководству и губернатору. Приговор палаты уголовного суда подлежал утверждению губернатором, поэтому вместе с выпиской поступал на его рассмотрение. При утверждении губернатором приговора палаты по делу, которое не шло далее на ревизию в Сенат, он объявлялся подсудимому и приводился в исполнение. Если же губернатор не утверждал приговор, то дело вместе с его мнением передавалось в Сенат.
На ревизию в Сенат поступали уголовные дела о наиболее опасных преступлениях дворян и чиновников, о преступлениях крепостных людей, совершенных вместе с их помещиками, и некоторые другие. Некоторые дела подлежали обязательному Высочайшему рассмотрению.
Заключительной стадией уголовного процесса являлось исполнение приговора, которое входило в компетенцию суда, губернского правления или полиции. Подсудимый, находившийся под стражей, который был признан невиновным, после объявления приговора немедленно освобождался. Исполнение же наказания в отношении лица, осужденного судом, производилось в установленном законом порядке.
Помимо вышеуказанных общих правил судопроизводства книга 2 Свода законов уголовных предусматривала целый ряд «особенных родов» судопроизводства. В особом порядке расследовались уголовные дела о преступлениях против веры и Церкви, о наиболее опасных преступлениях против Государя и государства, должностных преступлениях и некоторые иные уголовные дела. Отличия судопроизводства по данным делам могли касаться как их подсудности, так и различных аспектов самого процесса расследования.
Преступление расследовалось и рассматривалось судом по месту его совершения либо по месту поимки преступника. Если преступление было совершено в соучастии, то его расследование должно было проводиться в одном месте: либо там, где находился под следствием оговорщик, либо по месту заключения под стражей большинства соучастников кражи или разбоя либо главных из них.
В качестве поводов для начала предварительного следствия выступали извещение (сообщение) о совершенном преступлении, жалоба, донос, доношение прокурора или стряпчего, явка с повинной, а также любая информация, ставшая известной полиции, об очевидном преступлении или о происшествии, без предварительного расследования в отношении которого было невозможно установить невиновный или противоправный характер произошедшего.
После начала расследования в первую очередь требовалось установить, желательно по горячим следам, действительно ли преступление имело место. Для получения необходимой информации и обнаружения следов преступления следователь на этапе предварительного следствия был вправе расспрашивать любое лицо, которое могло ею владеть, в том числе тех, кого закон не допускал к даче свидетельских показаний. Обнаруженные следы побоев, увечья и прочие признаки насилия подлежали засвидетельствованию, а предметы, которые могли служить доказательствами по делу или иным образом способствовать расследованию, пронумеровывались, по возможности запечатывались и приобщались к делу. Если имелись подозрения на насильственную смерть, то в обязательном порядке производился медицинский осмотр трупа. При наличии доказательств, что в чьем-либо доме скрывались преступники или беглые либо находилось поличное, для проведения обыска или выемки направлялся «надежный чиновник» в сопровождении команды и с письменным приказом (ордером) на руках, вместе с доносителем. Обязательными участниками обыска и выемки являлись понятые из числа местных жителей, точное количество которых законом не оговаривалось, но должно было быть «приличным».
При наличии серьезных оснований подозревать лицо в совершении преступления оно могло быть задержано для проведения допроса и выяснения обстоятельств дела. Задержание подозреваемого производилось на основании ордера и при необходимости осуществлялось при содействии местных гражданских и военных властей, а также окольных жителей, из числа которых брались понятые. Если на подозреваемого распространялись особые правила подсудности представителей отдельных социальных групп – военнослужащих, чиновников, ученых, работников казенных заводов и т. д., то за исключением случаев, не терпящих отлагательства, полиция была не вправе задерживать такое лицо без предварительного обращения к его начальству. С учетом характера совершенного преступления и иных обстоятельств задержанный мог быть доставлен в полицию под конвоем, а разбойник или грабитель – в кандалах. При отсутствии сведений о местонахождении подозреваемого или в случае его побега он объявлялся в розыск, при этом категорически запрещалось задерживать вместо него кого-либо другого, поскольку «в делах уголовных всякий должен ответствовать за себя сам».
В качестве мер пресечения выступали заключение в тюрьме или в здании полиции, домашний арест, полицейский надзор и передача на поруки. При выборе меры пресечения учитывались такие факторы, как опасность совершенного преступления, весомость падавших на лицо подозрений, сословная принадлежность и должностное положение подозреваемого, а также возможность его побега. Из всех этих обстоятельств главенствующее значение имела тяжесть преступления.
По завершении всех предварительных мероприятий начиналось формальное следствие, в ходе которого надлежало установить, в отношении кого или чего было совершено преступление, какова была его объективная сторона, кем оно было совершено и как – с намерением или без, а кроме того, выявить любые другие обстоятельства, относившиеся к событию преступления и способствовавшие определению вины подследственного. Все это нужно было установить настолько ясно и полно, чтобы впоследствии у суда не возникло никаких затруднений или сомнений при вынесении приговора. Формальное следствие должно было проводиться максимально оперативно, по общему правилу, не дольше одного месяца, включая воскресные и праздничные дни. Надзор за соблюдением сроков расследования и в целом за законностью следствия осуществляли прокуроры и стряпчие.
Закон предусматривал троякий механизм защиты интересов обвиняемого на следствии. Во-первых, на протяжении всего процесса расследования он имел право приводить любые доводы в свое оправдание, а следователю запрещалось их игнорировать. Во-вторых, на уездных стряпчих возлагалась обязанность внимательно следить за ходом следствия и особенно за тем, чтобы обвиняемый пользовался всеми законными способами защиты. Наконец, если обвиняемым являлся представитель социальной группы с «особенным» правовым статусом, то следственные действия в отношении него должны были проводиться в присутствии специального депутата (представителя) от его «ведомства». Он следил за правильностью производства следствия, при обнаружении нарушений указывал на них, а по окончании следствия удостоверял его законность своей подписью.
Целью формального следствия являлось собирание доказательств, которые «по существу дела к совершенному его объяснению и к улике обвиняемого служить могут». В качестве доказательств по уголовному делу выступали собственное признание обвиняемого, документы, следы преступления, вещественные доказательства, показания экспертов, свидетельские показания, результаты повального обыска и очной ставки, оговор. Наиболее детально закон регулировал такие следственные действия, как допрос обвиняемого и свидетелей. При наличии собственного признания обвиняемого следователь должен был указать в материалах дела причины, по которым он считал данное признание заслуживавшим доверия, а также такие обстоятельства, как было ли признание вины сделано до начала следствия или во время оного, было ли оно сопряжено с раскаянием преступника в содеянном или нет и т. д. Государственные органы и частные лица были обязаны по запросам следственных органов представлять им необходимые документы, в противном случае их сокрытие могло расцениваться как укрывательство расследуемого преступления.
По окончании формального следствия материалы уголовного дела немедленно передавались в соответствующий суд, кроме случаев, когда вынесение приговора по делу о маловажном преступлении входило в компетенцию самого органа, производившего следствие. При этом следователь не должен был по итогам проведенного расследования представлять собственное мнение или заключение, поскольку данная прерогатива принадлежала исключительно суду. Передаче в суд подлежали не только уголовные дела, по которым виновные были установлены, но и все прочие дела, в том числе о расследовавшихся несчастных случаях, самоубийствах и скоропостижных смертях. По делам, в которых преступник не был установлен, проводилось судебное разбирательство, а по тем делам, где отсутствовало событие преступления, суд осуществлял ревизию порядка производства следствия.
После получения судом первой степени уголовного дела начиналось судебное следствие, которое носило преимущественно письменный и негласный характер. Прежде всего суд выяснял, все ли было надлежащим образом сделано на предыдущих стадиях следствия и не были ли упущены какие-либо обстоятельства, прямо или косвенно связанные с расследуемым делом. Если обнаруживалась какая-то неполнота или неясность, то суд дополнял дело нужными сведениями и справками, при необходимости давая соответствующие поручения полиции. Суд был обязан предоставить подсудимому все возможные средства к оправданию и в обязательном порядке спрашивал у него, не применялись ли к нему пристрастные допросы. При наличии у подсудимого жалоб на проведенные следственные действия суд должен был тщательно их рассмотреть. Судебное следствие фактически ограничивалось вышеуказанными действиями, хотя при необходимости суд мог провести дополнительные допросы подсудимого. Никаких иных следственно-судебных действий – допроса судом потерпевшего, свидетелей и других лиц, осмотра вещественных доказательств и т. д., связанных с непосредственным исследованием судом доказательств по делу, не предполагалось. Роль суда в процессе уголовного расследования была минимальной и, по сути, сводилась лишь к анализу и оценке доказательств, полученных полицией на стадии следствия.
Сами доказательства по-прежнему оценивались согласно теории формальных доказательств и, соответственно, подразделялись на совершенные и несовершенные. Наличие одного или нескольких несовершенных доказательств являлось основанием лишь для подозрения подсудимого в совершении преступления и вместо вынесения обвинительного или оправдательного приговора оставления его под подозрением. Доказательства имели юридическую силу лишь при условии их получения с соблюдением установленных требований.
При невозможности установления виновности или невиновности подсудимого посредством имевшихся доказательств и дабы не оставлять его под подозрением, в качестве крайней меры суд прибегал к очистительной присяге, впрочем, без принуждения к ней подсудимого. Если он приносил присягу, то признавался невиновным, а в случае отказа оставался под подозрением.
По окончании судебного следствия составлялась выписка по делу, на основании которой суд выносил решение в форме приговора или мнения. «Приговор» постановлялся судом первой степени по уголовному делу, которое не было связано с назначением подсудимому наиболее серьезных наказаний. В случае же рассмотрения именно такого дела суд первой степени составлял лишь «мнение», а приговор по делу выносила палата уголовного суда. Приговор по уголовному делу объявлялся публично, при открытых дверях.
Перенос уголовного дела из суда первой степени в вышестоящие судебные инстанции предусматривался в двух формах: путем подачи подсудимым жалобы («отзыва») и посредством ревизии. Подача жалоб допускалась только по маловажным делам, которые не предусматривали назначение виновным наиболее суровых наказаний и по которым суд первой степени был вправе выносить окончательные приговоры. Более значительные дела поступали в вышестоящий суд (суды) автоматически в порядке ревизии, поэтому подача жалоб по таким делам не разрешалась.
По сравнению с порядком подачи отзывов ревизионный порядок был более сложным. После постановления судом первой степени мнения дело вместе с выпиской и мнением поступало на ревизию и решение в палату уголовного суда. Если в ходе ревизии выяснялось, что следствие было проведено явно «недостаточно», то дело возвращалось для «переследования». При наличии сомнений в показаниях подсудимого, которые он ранее дал на допросе, палата устраивала ему собственный допрос, а если для установления истины по делу требовалось снова провести следственные действия с участием подозреваемого на месте преступления, то палата давала нижестоящему суду соответствующее поручение. Никаких иных следственно-судебных действий палата не производила и по окончании ревизии и дополнении материалов дела необходимыми справками составляла выписку и выносила приговор, в котором подтверждала или отменяла решение нижестоящего суда. Перед подписанием приговора он вносился в виде судебного определения в журнал и в таком виде передавался губернскому прокурору. При обнаружении в приговоре палаты неясностей или противоречий закону прокурор высказывал ей свои замечания (протест). Если она не соглашалась с ними и не вносила в приговор нужные коррективы, губернский прокурор докладывал об этом своему руководству и губернатору. Приговор палаты уголовного суда подлежал утверждению губернатором, поэтому вместе с выпиской поступал на его рассмотрение. При утверждении губернатором приговора палаты по делу, которое не шло далее на ревизию в Сенат, он объявлялся подсудимому и приводился в исполнение. Если же губернатор не утверждал приговор, то дело вместе с его мнением передавалось в Сенат.
На ревизию в Сенат поступали уголовные дела о наиболее опасных преступлениях дворян и чиновников, о преступлениях крепостных людей, совершенных вместе с их помещиками, и некоторые другие. Некоторые дела подлежали обязательному Высочайшему рассмотрению.
Заключительной стадией уголовного процесса являлось исполнение приговора, которое входило в компетенцию суда, губернского правления или полиции. Подсудимый, находившийся под стражей, который был признан невиновным, после объявления приговора немедленно освобождался. Исполнение же наказания в отношении лица, осужденного судом, производилось в установленном законом порядке.
Помимо вышеуказанных общих правил судопроизводства книга 2 Свода законов уголовных предусматривала целый ряд «особенных родов» судопроизводства. В особом порядке расследовались уголовные дела о преступлениях против веры и Церкви, о наиболее опасных преступлениях против Государя и государства, должностных преступлениях и некоторые иные уголовные дела. Отличия судопроизводства по данным делам могли касаться как их подсудности, так и различных аспектов самого процесса расследования.
