Впрочем, возможно, вслед за Делошем нам стоит признать, что кризис и есть единственное перманентное состояние музея [185], и наше желание разрушить давно приевшийся образ кладбища или мавзолея неизбежно превратит музей в аттракцион [186], чтобы затем заставить его вновь меняться в поисках своего истинного смысла и предназначения? [187] Возможно, музей нужен сегодня именно для того, чтобы задавать себе беспокоящие вопросы о формах существования памяти, не давая на них скоропалительных ответов.