Я ухожу после разговора с мамой, разбившего на части мой мир, с мыслью, что, вполне возможно, я не знаю, кто я, что мне нужно и хочу ли вообще того, ради чего так старательно работаю. Я не знаю, во что верю; или, может, верю, но не могу сформулировать. А где-то глубоко внутри, как биение сердца, пульсирует цель — цель со своим ритмом и местом, моя цель, негромко гудящая под штилем повседневной жизни