Луи нравится моему отцу, противен матери, а прислугу просто доводит до ужаса; не единожды я замечаю дорожки слез у горничных и синяки на их руках, не единожды ночами слышу из домашней библиотеки, как бедная кухарка просит его прекратить. А затем ритмичные скрипы старого кресла, хриплые мужские вздохи и женский приглушенный плач. Это все знают. Все это видят. Но прощают Луи каждую его выходку — ибо свадьба обещает стать золотой.