Здрасьте, сказал Саттри, забираясь внутрь, захлопывая дверцу, поставив чемоданчик между колен. И они тронулись. За простором земли тянулись осветительные провода и железнодорожные пути, и телефонные линии с голосами, носившимися по ним туда-сюда, как души. За ним дымился лежавший город, прискорбные окрестности мертвых, замурованных вместе с костями друзей и предков. По правую сторону на солнце поблескивал белый бетон автомагистрали, где изгибом в пустой воздух уходила рампа въезда и висела там со срезанным концом, из которого средь векторов в никуда щетинились железные прутья. Когда он оглянулся, мальчишки-водоноса уже не было. С луга у реки вышла громадная тощая охотничья собака, словно пес из глубин, и теперь обнюхивала то место, где стоял Саттри.

Где-то в сером лесу у реки охотник, и в размочаленной кукурузе, и в зубчатом натиске больших городов. Работа его лежит повсюду, а гончие его неустанны. Я видел их во сне, истекающих слюной и диких, а потом глаза их стекленели от жадности до душ в этом мире. Беги от них.